«Владимира и Рогнеду» и заказала другое полотно, а в июне 1773 года посетила его мастерскую. Вероятно, именно императрица пожелала увидеть княжну в таком одеянии, но, возможно, костюм Рогнеды подсказал Екатерине II идею русского платья и его вид. Вполне определенно можно сказать, что в 1770-х годах эту одежду уже носили при дворе. Подобную мантию можно увидеть на портретах великой княгини Натальи Алексеевны кисти П.Э. Фальконе, 1774 года (ил. 17 во вклейке) и графини Анны Алексеевны Матюшкиной кисти неизвестного художника (ил. 18 во вклейке). Поясной портрет Екатерины II, созданный В. Эриксеном в 1772 году, возможно, изображает ее именно в «польской одежде», длиной до пола, а не в шугае – жилетке до пояса.
Принимая во внимание все эти примеры, нужно согласиться с мнением С. Уортмана, в своем рассуждении указывающего именно на польскую мантию: «русское платье состояло из белого атласного платья, надевавшегося под красную бархатную мантию с длинным шлейфом» (Уортман 2002: 186). Однако исследователь не уточняет, распространялись ли эти вкусы императрицы на весь период ее царствования. По всей вероятности, на этот вопрос можно ответить утвердительно. Вот как описывает костюм государыни художница Э. Виже-Лебрен (1795): «…простой и благородный. ‹…› Туника из муслина, вышитого золотом, бриллиантовый пояс, очень широкие рукава были собраны в складки на азиатский манер. На это был надет долман из красного бархата с очень короткими рукавами» (Vigée Le Brun 2008: 529). Английская сатирическая гравюра 1790-х годов очень часто изображает императрицу в длинной красной мантии, отороченной мехом. Однако в 1790-е годы фасон русского платья уже достаточно далек от первоначальной идеи, вдохновившей на его создание несколько десятилетий назад.
На сходство русского платья с польской одеждой указывают также У. Кокс (1778) и И. Георги (1776): «Женщины придворные одеваются в так называемое русское платье, но оное весьма мало отвечает сему наименованию и есть паче утонченного европейского вкуса, ибо и сам вид оного больше на вид польского похож» (Георги 2005: 512). Однако они могли говорить как о польском платье в виде безрукавной накидки (например, на картине Ж. – А. Ватто «Полька», 1717), так и о полонезе. Этот фасон был чрезвычайно популярен в Европе в 1770-х годах. Полонез был составлен из двух отчетливо различимых слоев: верхнее платье с юбкой, присборенной и «поддернутой» в нескольких местах, покрывало нижнее (ил. 19 во вклейке).
В европейских модах идею двойного/распашного платья воплощает и другая модель – турецкое платье, robe à la turque (ил. 20 во вклейке). На гравюрах французских журналов 1780-х годов можно встретить множество изображений таких туалетов: богато украшенных, как правило, светлых цветов, верхняя часть которых с короткими рукавами. Еще в петровское время турецкий костюм «участвовал» в реформе мужского платья. Венгерское платье, принятое за образец и называемое немецким, испытало на себе огромное влияние турецкого костюма (Tarassova 2013).
Русское платье в 1790-е годы несет на себе отпечаток английских мод. Это особенно заметно
