спиртным. Мне необходимо было выкинуть его из головы, но сказать это было куда легче, чем сделать. Обе ночи я ходила во сне, а в воскресенье в четыре утра обнаружила себя на кухне, с пущенной в раковину водой и в опасной близости от двери на балкон. В результате утром я валяюсь в постели до десяти, на завтрак доедаю остатки вчерашней пиццы и с большим трудом вытаскиваю себя в магазин, закупиться перед рабочей неделей, после чего сажусь и принимаюсь ждать, когда вернется Адам и вдохнет в квартиру жизнь.
В семь с небольшим Адам наконец возвращается. С трудом удерживаюсь от того, чтобы не броситься к двери со всех ног, и когда он с топотом врывается в квартиру и вихрем проносится мимо меня, я и сама оживаю, попав в орбиту этого сгустка энергии. Временами я очень от него устаю, но он все равно мой идеальный мальчик.
– Никаких игр, – говорю я, когда он виснет у меня на ногах. – Пойди набери себе ванну, уже почти пора спать.
Он со стоном закатывает глаза, но послушно плетется в направлении ванной.
– Пока, сын.
– Спасибо, папа! – кричит Адам и вскидывает большого пластмассового динозавра, даже не сняв болтающийся на одном плече рюкзак. – Увидимся в следующие выходные!
– В следующие выходные? – недоумеваю я.
Иэн опускает глаза, на миг открыв моему взору разрастающуюся плешь на макушке. Он явно ждет, когда наш сын окажется вне зоны слышимости.
– Ну да, я как раз хотел с тобой это обсудить. Дело в том, что Лизе предложили командировку на месяц, на юг Франции. Глупо было бы упускать такую возможность.
– А как же твоя работа?
У меня такое чувство, как будто я получила пощечину.
– Я могу пару недель поработать оттуда, а на оставшееся время возьму отпуск. – На щеках у него выступают красные пятна, как в тот раз, когда он сообщил мне, что уходит. – Лиза беременна, – бухает он. – Она… мы… считаем, что это удачная возможность для нее поближе познакомиться с Адамом, пока не появился ребенок. За пару дней два раза в месяц узнать друг друга толком невозможно. Это и ему тоже пойдет на пользу. Она не хочет, чтобы он с появлением ребенка стал чувствовать себя отодвинутым на второй план. И я тоже.
После того как прозвучало слово «беременна», все остальные слились для меня в белый шум. Лиза возникла на горизонте сравнительно недавно и до сих пор оставалась для меня скорее смутно знакомым именем, нежели персоной, которой уготовано навеки стать частью моей жизни. Она нарисовалась месяцев девять тому назад и, если ориентироваться на послужной список Иэна со времен нашего развода, вскоре уже должна была ему надоесть. Кажется, смутно припоминаю я, он вроде бы что-то говорил мне о том, что на этот раз все по-другому, но я тогда не восприняла его всерьез. И очень зря. Он не шутил.
У них будет настоящая семья.
Эта мысль точно ножом пронзает мое внезапно ожесточившееся и полное горечи сердце.
