и еще маленькие отдельные дворцы, фонтаны, уютные внутренние дворики, яблоневые и вишневые сады. К задней части Дворца примыкал вечнолетний парк, распространявшийся вдаль сквозь неземные владения, доходя на другом своем краю до берегов Индийского океана. Впрочем, увидеть Дворец из степей было невозможно, так как он был скрыт за высокой оградой, сложенной из серо-коричневых камней – с легка обточенных обломков здешних скал. Во Дворце были Боги.
Мысль богов устраивала всю жизнь в нижних степях, но пройти к Дворцу человеку расы розкик было невозможно – с низу из Степи его прикрывала отвесная скалистая ограда, а подняться наверх другими, задними тропами не было дано вообще никому – нагорье по всем своим склонам было совершенно непроходимым. Более того, божественная воля действовала таким образом, что вокруг Дворца образовался слой особого античеловеческого воздуха, из которого были вытеснены жизненно необходимые человеку компоненты и заменены на легчайшие неведомые газы, почти что плазменные поля, почти что вибрации надчеловеческих сил, и если и находился степной розкий, вскарабкивающийся по непроходимым скалам, то, придвинувшись к Дворцу и богам, он задыхался в неземном воздухе, синея от удушья и с хрипом и пеной валясь на поросшие мхом и лишайниками каменные склоны Терпения, не только не добравшись до Дворца, но даже его и не увидев – лишь каменная ограда виделась человеку, да и ограда эта, сложенная из тех же нагорных скал, была от остальных скал глазом неотличима.
Пять вечных божественных начал действовали в степях Розии, и их знали все: те, кто посообразительней – в виде божественной мудрости, те, кто попроще – в пословицах и поговорках
– ты не Бог, —
– Боги недостижимы, —
– всё, что имеешь – дар божий, всё, что не имеешь – кара божья, —
– всё, что у тебя есть, отдай богу, – тебе не нужно ничего, —
– ты раб божий.
Веришь ли, читатель, что в тот холодный осенний вечер сама истина прошептала Георгию бессловесную мысль – ему раскрылось, что есть сквозь Степь дорога к богам, и боги ждут их во Дворце, и приглашение уже выслано.
– Я не отвергаю ни одно из Начал, – мучительно учил в построенных из соломенно-навозных блоков храмах Георгий, – напротив, в самих началах записано приглашение – о ни прямо говорят, что ты всё – и самого себя – должен отдать богам, войти в бога, пребыть в боге. Ничто не воспрещает прекратиться каре, но нечто обещает дар и благо верному и страстотерпящему. Да, недостижимы боги, и не будут никем достигнуты, но в конце пути во Дворец ты и не достигнешь богов, – там, за оградой, ты уже не ты – оболочка твоя, рабское обличье твое, соскребется о скалы Терпения – в о Дворец войдешь не ты, а частичка бога, ничтожная его, но божественная частица – ты не бог, но волею богов станешь его каплей.
Бежать, бежать из розких степей, – учил Георгий, и план побега созревал и воплощался.
