дорог. Он расставлял глиняные плошки с молоком для слоняющихся по двору кошек, а когда изредка перепадал им с матерью на обед кусок козлятины или петушиного мяса, то косточки он заворачивал в тряпочку и относил за околицу бродячим псам, скрывающимся от недолюбливающих их мужиков в окрестных лесах. И нежная мать его/ненавидящая детей безжалостная княгиня со слезой любви смотрела вслед щуплому восьмилетнему мальчишке, когда он убегал в поля кормить с руки и красногрудых зябликов, и исхудавших одичавших псов.
А в зимние снежные, но солнечные дни не о них ли написал поэт —
Вот бегает дворовый мальчик,
в салазки жучку посадив,
себя в коня преобразив;
шалун уж заморозил пальчик:
ему и больно и смешно,
а мать грозит ему в окно…
Но это зимой, это прошлой зимой, а наши события совершались сейчас, – в холодную промозглую осень. Добрый и ласковый мальчуган наш/срывавший шкуры с живых собак скорняк, как и все дети, энергию свою неудержимую обращал в игры и детские забавы. Соревновались они весело с деревенскими мальчишками в том, кто быстрее пробежит от конюшни до псарни, кто ловчее нырнет со стиральных мостков, кто дальше пустит придорожный камень.
Хозяин же этой усадьбы, генерал Б*, был богатейший помещик, но из таких (правда и тогда уже, кажется, очень немногих), которые, удаляясь на покой со службы, чуть-чуть не бывали уверены, что выслужили себе право на жизнь и смерть своих подданных. Такие тогда бывали. Ну вот живет генерал в своем поместье в две тысячи душ, чванится, третирует мелких соседей как приживальщиков и шутов своих. Псарня с сотнями собак и чуть не сотня псарей, все в мундирах, все на конях. И вот дворовый мальчик, маленький мальчик, всего восьми лет, пустил как-то, играя, камнем и зашиб ногу любимой генеральской гончей. «Почему собака моя любимая охромела?» Докладывают ему, что вот, дескать, этот самый мальчик камнем в нее пустил и ногу ей зашиб. «А, это ты, – оглядел его генерал, – взять его!» Взяли его, взяли у матери, всю ночь просидел в кутузке, на утро чем свет выезжает генерал во всём параде на охоту, сел на коня, кругом его приживальщики, собаки, псари, ловчие, все на конях. Вокруг собрана дворня для назидания, а впереди всех мать виновного мальчика. Выводят мальчика из кутузки. Мрачный, холодный, туманный осенний день, знатный для охоты. Мальчика генерал велит раздеть, ребеночка раздевают всего донага, он дрожит, обезумел от страха, не смеет пикнуть… «Гони его!» командует генерал, «беги, беги!» кричат ему псари, мальчик бежит… «Ату его!» вопит генерал и бросает на него всю стаю борзых собак. Затравил в глазах матери, и псы растерзали ребенка в клочки!..
– Лет через пять и генерал покинул сей мир апоплексическим ударом. Куда его отправили из приемника-распределителя? Не спрашивай об этом, Грахов, – быть человеком – позорно.
Монах закончил свой ответ и перевел взгляд на снежные вершины гималайских отрогов.
9
