полированной довоенной мебелью из красного дерева. В углу находился бар, замаскированный под огромный глобус. Имелись также не слишком лестные портреты королевы Елизаветы[41] и принца Филиппа[42], а также старого и нового султанов, обрамленные висящими на стенах ружьями. Возможно, оманскими, церемониально-бутофорскими, но впечатление они производили все равно внушительное. Диваны были фирмы «Эрколь»[43]. Кровать и платяной шкаф в комнате Джоаны – фирмы «Уаринг и Гиллоу»[44]. Если бы не высокие белые стены, керосиновые лампы и воздух, напоенный чудесными ароматами, она могла бы подумать, что находится в Бедфорде. Джоан вдруг почувствовала, как сильно ее зовут места, куда нельзя поехать, которые находятся далеко, почти за пределами досягаемости, и у нее возникло саднящее чувство, будто она недостаточно старается туда попасть. С наступлением вечерней прохлады Рори воспрянул. Он перестал лосниться от пота, и его кожа утратила восковой оттенок, хотя темные круги под глазами еще не прошли. Чтобы лучше спать ночью, он весь день отказывался от крепкого оманского кофе, хотя очень его любил.
– Надеюсь, сегодня ночью ты отдохнешь как следует, Рори, – сказала Джоан.
Она хотела взять его за руку, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы удержаться. Ощущение его широкой, твердой ладони под пальцами мгновенно успокаивало. Все равно как держаться за перила, стоя наверху крутой лестницы. Они встречались уже пять лет и два года были помолвлены – достаточно долго для того, чтобы подобные отношения стали восприниматься как нечто постоянное, а не просто прелюдия к дальнейшему. Время от времени Джоан выражала недовольство из-за того, что свадьба то и дело откладывалась, и начинала переживать по этому поводу, но докопаться до истинной причины было непросто. На самом деле ей не очень-то хотелось копать слишком глубоко, чтобы ненароком не узнать истину, которая могла ей не понравиться.
– Будет хорошо, если ты сегодня вообще сумеешь уснуть. Тебе, должно быть, отчаянно хочется, чтобы завтра наступило поскорей, – сказал он.
– Да, – улыбнулась она. – Мне действительно трудно ждать. Милый Дэн… Он будет в военной форме, подтянутый и решительный. И страшно рассердится, когда его сестра станет слишком бурно выражать восторг, но я ничего не смогу с собой поделать.
– От тебя Дэн едва ли ждет чего-то иного. Но он, скорей всего, будет усталым: не забудь, он вернулся с трудного задания.
– Знаю, – отозвалась Джоан, уязвленная тем, что он ей об этом напомнил. – Знаю прекрасно. Но мы не виделись пять месяцев. Пять месяцев! Это слишком долго.
– Ну, по крайней мере, хоть эта встреча тебя не разочарует, – улыбнулся Рори.
– Да, мой Даниэль никогда меня не разочаровывает, – сказала Джоан и только во время наступившей паузы осознала, что ее слова могут быть истолкованы как упрек, высказывать который она вовсе не собиралась. Или думала, что не собиралась. Рори потянулся вперед
