хныкала, спать никому не давала. Тэмми ее отлупить хотела, но Рози заступилась. Так с тех пор и сидят вдвоем.
– Я все равно не понимаю, – нахмурился Тук. – Что вы… что мы здесь делаем? И где эта Тэмми, о которой ты говоришь?
Теперь Лина по-настоящему разозлилась.
– Ты еще не понял, малыш? Пусть твоя подруга в окошко заглянет. Давай-давай! – окончательно выходя из себя, она пихнула Ксанну костлявым локтем. – Ну же! Иди смотри!
Та нехотя подошла к окну. Встала на цыпочки, ухватилась за холодные прутья решетки, и выглянула наружу. Крик ужаса застрял в горле.
Окошко выходило на небольшой внутренний дворик, со всех сторон обнесенный каменными стенами без окон. Единственная выходящая во двор дверь сейчас была закрыта. Недалеко от нее высился великолепный парчовый диван с резными золотистыми ножками. На нем была пара пурпурных расписных подушек. Возле дивана примостилась скамеечка для ног. А прямо напротив, на другой стороне двора…
Виселица. Три деревянных перекладины, три петли на поперечной. Маленькие деревянные тумбы под каждой петлей. Не в силах отвернуться, Ксанна смотрела на среднюю петлю. Тумба под ней была свалена, в самой петле висел человек. Вернее, то, что когда-то было человеком. Из под короткой сорочки торчали опухшие синие ноги, лиловый язык свешивался наружу, а лицо…
– Что, что там? – нетерпеливо спросил Тук.
Руки отказывались повиноваться, но Ойя заставила себя отцепиться от решетки. Словно в тумане она обошла Тука и села рядом с Линой. Та почти сочувственно поглядела на пленницу.
– Мда… Эк тебя разобрало.
Тук, попытавшись подтянуться и заглянуть в окно и потерпев неудачу, вернулся обратно.
– Слушай… ну чего там, а? Ну скажи!
– Там женщину повесили, – еле слышно произнесла Ксанна. Притихшая было девочка снова зарыдала.
***
– Такие дела, б…, – разминая затекшую ногу, подытожила Лина. Она только что закончила рассказывать новым соседям про поджидающую их участь.
Никто из пленников не знал, кому принадлежит дом, но все прекрасно понимали, что это кто-то из знатных. Любимой забавой хозяина было вешать людей в одном из закутков своих владений. По крайней мере, за время пребывания в темнице их соседки были повешены два пленника. Очевидно, господин предпочитал иметь дело со слабыми – женщинами, детьми и стариками. Лина еще не видела в подвале мужчины.
– Иногда, – говорила она, злобно усмехаясь, – он делает перерывы. До вас тут был Патти, немного постарше тебя, малец. Говорил, когда его привели, в клетке сидело человек шесть, не меньше. Каждый день вешали по одному-двое. Когда остался только он, прекратили. Несколько дней ничего не было, он даже надеяться на что-то стал. Потом Тэмми приволокли. Это та, что за окном. Дальше эту малявку. А на следующий день нас. Вот тут-то Патти и каюк пришел.
Лина замолчала, уставившись в окно. Потом, видя, что собеседники не могут вымолвить ни слова, продолжила:
