на их косые взгляды было плевать, его давно перестало волновать, кто и как о нём думает. Месяцы жутких запоев вытравили всяческое умение смущаться, но привили способность, когда нужно включать пофигизм. Бабульки с дедульками глядят с неодобрением? Видели бы они его месяцев восемь назад, когда он в заблёванном свитере и обоссанных трениках плёлся за самогонкой. Или когда визжал, пялясь на ползущего по потолку гигантского белого таракана. Пускай смотрят косо, у тех, кто когда-то опускался ниже плинтуса иммунитет на такие вещи.
По сигналу одного из организаторов толпа встала покучнее: видео оператор снимал мероприятие с таких ракурсов, чтобы у зрителей агитационного видеоролика создалось впечатление масштабности митинга. По сути, вся эта массовка и затевалась ради видео и фотосессии.
– Как думаешь, этот Быков хороший человек?
Харакири задала этот вопрос с грустью. Андрей озадаченно посмотрел на транспарант в своих руках. Физиономия кандидата в депутаты напоминала морду хряка, но глаза были честнейшие – глядишь в них и веришь: вот он спаситель человечества, мессия! Проголосуешь за него – и жизнь настанет замечательная, размер пенсий взлетит до небес, квартплата будет копеечной, экология улучшится, а представители американского госдепа начнут благоговейно падать ниц при слове «Россия». Ну и пускай ряха Быкова на транспаранте не помещается, главное – зеркало души. Тот, кто делал этот фотошоп, своё дело знал.
– Если честно, мне плевать, – отозвался Андрей. – А тебе не всё равно, какой он человек?
– Вдруг это Быков негодяй, а мы тут стоим и поддерживаем его.
– Лично я никого не поддерживаю, – Андрей встревоженно уставился на Харакири. – Да что с тобой? С каких пор тебя всё это волнует?
– С недавних, – был мрачный ответ.
Харакири поджала губы и потупила взгляд. Андрей рассудил, что с ней явно что-то не так. А может, всему виной сентябрьское солнце, желтизна листвы, ощущение близости унылых дождливых дней? Осенняя сиюминутная блажь. Такое случается.
Внезапно ему стало не по себе, и дело было не в мыслях о Харакири. Что-то иное. Чувство, словно земля вот-вот разверзнется. Он побледнел, сердце заколотилось, а взгляд, будто магнитом притянуло к стоящему на краю площади высокому тощему человеку в белом плаще.
Вот кто вызвал в душе смятение!
Мужчина смотрел не на толпу – Андрей был в этом уверен, – он пялился на него! Его глаза навыкате целились как пистолеты, метко. Но отчего так сердце колотилось, и почему невыносимо хотелось бросить чёртов транспарант, осенить себя крёстным знамением и бежать, бежать? Ну, смотрит этот тип, подумаешь какое дело; ну высокий он очень, голова – туго обтянутый кожей череп. И что тут такого? Тип странный? Это не повод для беспокойства. А вот глаза… Неожиданно Андрей вспомнил огромного белого таракана. У той твари были такие же глаза!
– Эй, на что ты так уставился?
