даже при большом желании – она буквально сливалась с пейзажем. С ним в паре она сделала свои блистательные первые успехи, как и свой первый и единственный промах.
Он спрятал папку в выдвижной ящик.
– Ну-ка, товарищи сержанты, выйдите-ка за дверь.
– Есть! – в разнобой ответили парни и отдали честь.
Когда брезент за ними опустился, командир не спеша прикурил папиросу от сделанной из стреляной гильзы зажигалки, закинул ногу на ногу и повернулся к Лизе.
– Ну хорошо, лейтенант, – сказал он и выдохнул густой сизый дым на кончик папиросы. Уголёк полыхнул красным цветом. – Что тебя в этот раз не устраивает?
– Всё! – ответила Лиза. – Зачем мне второй номер? Что я с ним делать буду, за собой таскать? Вы ж сами видите, какой это молодняк молочный, их, цыплят необстрелянных, ещё учить и учить! А вы знаете, что у нас операция на носу! Время откуда брать?
Командир пожал плечами и глубоко затянулся.
– А ты не помнишь, Лизавета, какой сама ко мне прибыла? С новенькой винтовкой на плече, из которой ни одного выстрела ещё сделано не было. Молодняк, как ты говоришь, молочный. Глаза горят! В бой хочу! – Он стряхнул пепел в жестяную пепельницу. – Сама от горшка два вершка, а всё туда же! Тебя ж учили, натаскивали.
– Это другое, – вспыхнула Лиза, но тут же взяла себя в руки и продолжила спокойным тоном: – Если уж хотите ко мне кого-то приставить, то давайте лучше Катьку. К ней хоть приноровляться не нужно, полгода вместе проработали.
Командир покачал головой и цокнул языком.
– Катька твоя полноценный боец, к ней самой уже второй номер прикреплять надо. В общем, – он положил ладонь на столешницу и постучал по ней пальцами, – я часто тебе навстречу иду, но тут не могу.
– Можете, – возразила Лиза. – К Кате тогда и прикрепляйте. А я одна похожу.
Командир встал, прошёлся до стены и, резко развернувшись на каблуках, пробуравил её твёрдым, как алмаз, взглядом.
– Нет, ну ты посмотри, а! Не война, а гуляй-поле! То не хочу, это не буду! Одна она походит, ишь ты! А коль что, кто тебя, дуру, с тыла прикрывать будет?
– Коль что? – вскинулась Лиза. – Вы же меня знаете, товарищ командир! Что со мной случится?
Он зашагал из угла в угол, стуча каблуками по дощатому полу. В палатке воцарилась тишина. Солнце грузным багряным шаром нависало над кронами деревьев, задевая их своим огненным боком, между стволов, словно щупальца сказочного чудовища, протянулись длинные красные лучи и упали на вытоптанную поляну. Сквозь маленькое клеёнчатое окошко был виден кусок горящего закатными красками неба.
– На войне, лейтенант, что угодно случиться может, – наконец вздохнул командир. – Лучшие из лучших погибают. Глупо погибают, по ошибке, по недосмотру! Уверились в своей непобедимости, расслабились и пошли записью в книгу безвозвратных потерь. А завтра точно такой же записью
