style="font-size:15px;"> Сильно хотелось пить – в горле пересохло, язык царапал нёбо. Но ещё больше хотелось спать. При одной только мысли о мягкой подушке Лиза чуть было не застонала. Нужно ещё зайти в медчасть, на перевязку, потому что Маринка, начальник медслужбы, обязала её приходить каждый день.
Лиза постояла немного у штабной палатки. Вечерний воздух окутывал её, скользил по щекам своими мягкими тёмными пальцами и ласково поглаживал по длинной, перекинутой через плечо косе. Лиза стёрла с лица испарину и нетвёрдо зашагала вперёд, подволакивая раненую ногу.
И вдруг прямо перед ней возник Промахновский. На груди у него висел аккордеон, в зубах была зажата горящая папироса. Красный уголёк светился в сгущающихся сумерках яркой точкой. Промахновский широко заулыбался, показывая ровные белые зубы.
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! – воскликнул он и отдал честь. – Хочу вам подарить прекрасную песню в моём исполнении!
Аккордеон протяжно пиликнул. Промахновский положил пальцы на клавиши и заиграл: весело, задиристо, громко, будто тут были только они одни. Откуда-то из леса отозвалась уханьем сова. Лиза молча смотрела на сержанта и следила, как его пальцы умело и быстро перебирают клавиши, как растягиваются меха, исторгая из себя мелодию танго. Он притопывал ногой в такт и лукаво поглядывал на Лизу. А ей вдруг показалось, что перед ней сейчас стоит вовсе не Промахновский, а Вадим.
Когда-то очень-очень давно в её жизни был счастливый, наполненный волнением и сладостным томлением день – день её свадьбы. Он предстал вдруг перед глазами во всех мельчайших подробностях: звонкое июньское утро, маленькие дрожащие слезинки на ресницах сестры, тяжёлый блестящий атлас подвенечного платья… Вадим держал её за руку, а она улыбалась ему, и где-то ей даже было немножечко стыдно за своё счастье – таким оно было огромным, таким всепоглощающим, что казалось нерушимым и вечным.
Потом была война. Бесконечно долгая, ужасающая, страшная, она унесла всё то счастье в один миг и похоронила под обломками Брестской крепости. А накануне вечером шумела свадьба, гремели тосты, звенели бокалы, и они с Вадимом танцевали танго под аплодисменты многочисленных гостей. Лунный свет путался в тонкой фате и вспыхивал искорками на её поверхности, и Вадим глядел на неё полными любви глазами. Она чувствовала тепло его руки и понимала, что отныне в мире нет никого счастливее её.
Лиза пошатнулась и уцепилась за аккордеон, чтобы не упасть. Промахновский испуганно подхватил её за талию.
– Товарищ лейтенант, вам плохо? – тупо спросил он.
«Да», – хотела ответить Лиза, но язык отказывался ей повиноваться. Мир закачался вокруг неё, затрясся, и она, словно в болотный омут, рухнула в вязкую темноту. Вдохнуть никак не получалось. Только мелодия танго всё звучала и звучала в ушах. Мелькали воспоминания: смутные, неясные, как дымка рассвета на горизонте, они сменяли одно другое и кружили в каком-то безумном вихре. Голос Вадима становился всё тоньше и выше,
