style="font-size:15px;"> – Стоять на месте! – надрывался я. – Ни в коем случае не отступать!
– Никто и не думает отступать, – сказал Вовка, – хватит тебе кривляться.
– Огонь! – крикнул я, и мы задергали за свою веревочку, но выстрела опять не получилось.
Мы дергали и дергали.
– Танки горят! – вопил я. – Колонна остановилась!
– Чего это они у тебя горят, если выстрела не было? – сказал Толик.
– Горит колонна! – Нисколько я его не слушал, колонна сейчас горела, фашистская колонна пылала, вот что было важно! Должна же она в конце концов гореть.
Толик щупал каски, повторяя, что это не танки. Вовка уверял, что сбил самолет, каждый нес свое и размахивал руками; шуму больше, чем на войне.
– За сбитый стервятник, – сказал я, – за спасение своего отца… – и повесил на грудь Вовке геройскую звездочку.
Он походил по комнате со звездой Героя, такой молодой и прославленный, звездочка покачивалась и поблескивала, а он вышагивал довольный, гордый, будто и в самом деле Герой.
– Теперь мне, – сказал я.
Награждались по очереди, ведь звездочка была одна. И Вовка снял нехотя свою награду за подбитый самолет и повесил мне за разгром танковой колонны.
– А мне? – спросил Толик.
– А тебе за что? – сказал Вовка.
– Дергал с вами вместе, значит, и мне полагается.
– Куда же ты стрелял?
– По каскам.
– Он стрелял по каскам! – засмеялся Вовка. – И за это ему полагается звездочка? Да кто же получает такую награду за стрельбу по каскам, ты в своем уме?
– А вы куда стреляли? – разволновался Толик. – Не по каскам?
– В самолет я стрелял, в «мессершмитт»! Сбил его. А он танки подбил. Петя подбил танковую колонну, пока ты каски колошматил.
– Несправедливо поступаете! – взвыл Толик. – Вместе мы дергали, не выдумывайте чего не было!
– Ну, сколько ты фрицев уничтожил? – подсказывал я. – Ты бил по пехоте? Ведь верно, ты бил по пехоте?
– По каскам, а не по пехоте, – таращил глаза Толик.
– Ну и ничего тебе не полагается, – сказал Вовка. – Неужели ты не можешь сказать, что бил по пехоте? Как же мы тебя награждать можем, если ты такое заявляешь. Да за это тебя надо с войны выгнать, раз ты по каскам шпаришь, а не по фрицам.
Но Толик таращил глаза и не понимал. Не мог он понять, бедный Толик, что не имеем мы морального права награждать его таким званием за стрельбу по каскам.
– Сговорились и выдумали каких-то фрицев, – обиделся он.
– И ты выдумай, – обрадовался я, решив, что теперь-то он понял, в чем дело.
– Выдумывайте сами, – сказал он обиженно.
– Пальнем-ка еще, – предложил я.
– Я не хочу, – сказал Толик.
– Вот за это мы тебя не любим, – сказал Вовка, – вечно увиливаешь, какой ты Герой.
– А если буду – наградите?
– Торгуется, как на
