речи.
Такие чувства пришлось пережить при знакомстве с новым романом Николая Гайдука «Сияние верхнего мира или Царь-Север». Повествование действительно пленяет сердце и разум с самого начала, с первых строк. Водоворот авторской фантазии завораживает тебя, неудержимо влечёт за собой, и ты не просто плывешь – ты летишь через пороги, отмели и перекаты. А то вдруг поднимаешься в небесную синь над изумрудным снежным простором – навстречу фантасмагорически алому сиянию Севера. Такова неодолимая сила колдовской авторской стихии. И в памяти невольно звучат слова из песни В. Высоцкого: «Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!» Чтение романа Гайдука – это действительно какой-то гибельный восторг, потрясение и невольные слёзы. Те самые слёзы, о которых Пушкин говорил: «Над вымыслом слезами обольюсь». Вопрос только в том, где тут вымысел, а где тут жизненная, невероятно крутая правда?
Прежде всего, хочется особо выделить и подчеркнуть изобразительную мощь писателя. Николай Гайдук невиданно силён именно в этом, и на сегодня трудно найти ему равных в нашей литературе. Может быть, где-то в лучших своих произведениях с ним равняется В. П. Астафьев, но при всём уважении к классику нужно признать – только равняется. Николай Гайдук идёт дальше и поднимается гораздо выше – навстречу «сиянию верхнего мира». И не случайно почти двадцать лет назад наш выдающийся литературный критик В. Я. Курбатов вынужден был отметить: «Послушайте пейзажи Гайдука и, даже не зная, что он «по первой специальности» поэт, вы догадаетесь об этом по невольно сбегающимся созвучиям… Для Николая Гайдука характерна пьянящая музыка простора и слова…» Это – цитата из предисловия к первой книжке Н. Гайдука «С любовью и нежностью». Книжка напечатана в 1988 г. За это время у автора вышли сборники стихов, отмеченных недюжинным талантом, романы: «Волхитка», «Святая Грусть», которые изданы в нескольких странах мира. А сколько неизданных произведений лежит в столе у автора – ему одному только ведомо.
И вот появляется новый, грандиозный роман «Сияние верхнего мира. Царь-Север». Гайдук «заматерел», уверился в себе, рука стала крепче, его фантастическое воображение вышло на режим свободного полёта. Но в главном он по-прежнему верен себе. И опять следует до сих пор невиданный каскад его потрясающих поэтических отступлений-описаний. И это можно слушать, смотреть, восхищаясь, писать кистью, перекладывать на музыку, снимать на кино и видеопленку, имея в наличии, как минимум, авторское зрение, а в придачу – душу и мозги художника-автора.
Потрясающе чудно, зримо и звонко звучит зачин романа, затем следуют ряд за рядом великолепно исполненные эпизоды и сцены, целые рассказы и повести. И во всем этом чувствуется уверенная рука Мастера высокого класса, могучая воля и богатейший «развал» творческой палитры Н. Гайдука. Он свободен в полёте своего воображения. Кажется, талант художника, укреплённый громадным опытом, вот-вот может перейти границы «дозволенного» – границы того, что отпущено Богом для самовыражения души. И Гайдук к этим границам приближается…
Глава с дикой «охотой» на оленей – «Путешествие к сердцу» – вызывает мощнейшее потрясение. Эмоциональное воздействие от происходящего настолько велико, что книгу невольно приходится закрыть и отодвинуть, уйти куда-нибудь и передохнуть, успокоиться. И не всякое восприимчивое сердце способно выдержать такое испытание – может случиться непоправимое. И ведь, кажется, чего тут мудрствовать – это всего-навсего слова на бумаге. А вот поди ж ты! И должно быть, неспроста сам Н. Гайдук провозглашает первейшим, необходимейшим условием любого художественного произведения – прежде всего глубочайшее эмоциональное потрясение чувств и мыслей читателя или зрителя.
Пожалуй, самыми выразительными, самыми высокими по своему художественному и поэтическому подъёму в романе являются главы: «Там, где пирует пурга», «Сияние верхнего мира», «Извините, что живой».
Никто и никогда до Николая Гайдука не поднимал северную природу до такой поистине космической высоты – её поэтическое осмысление и выражение нигде ещё так ярко и полно не находило себя. Другого такого примера в сегодняшнем российском литературном процессе просто не существует. И не только. И Рокуэл Кент в живописи, и Джек Лондон, и Виктор Астафьев («Сон о белых горах») в литературе – все они выглядят гораздо прозрачнее по сравнению с необыкновенной и могучей словесной живописью Николая Гайдука. В романе есть такие страницы, которые можно перечитывать без конца. Для создания такого полотна мало одного художественного дара, знания жизни и творческого опыта. Это мог сделать только человек, прошедший через горнило Севера, испытавший всё происходящее на собственной шкуре, ни раз – лицом к лицу – встречавшийся с великой, обледенелой Гипербореей. И кажется, что для автора нет ничего дороже и прекрасней этих – почти сказочных – северных видений и пейзажей с пургою, лютыми морозами, радужным сиянием, вековой тайгой; всем живым миром.
Оставив позади распятое и поруганное Беловодье (роман «Волхитка»), писатель, похоже, отыскал свой духовный и душевный рай под «Сиянием верхнего мира» и поселился там навсегда. И мы вместе с ним. Элементы фантастики,
