головы хорошо, а четыре руки лучше
Над Славеном еще не взошло солнце, а я уже не мог спать – прошлый день оставил нерешенные вопросы: как расколдовать Тве, где Сивуха, где Тричар, что, а главное, как сказать троллям? А ведь через день-два в поход, на Каррохову пустошь.
Во время утреннего моциона и завтрака изломал себе голову: с чего начать? Понял, что самому не справиться, нужна помощь.
Семка! Это же не голова, а дом советов, все знает. Крикнул Беляну – приказал найти кого-нибудь из возниц, пусть толмача разыщут и привезут.
Семка приехал быстро, пока пили с ним чай с вареньями: вишневым да малиновым, я все ему рассказал. Толмач только брови поднимал, все выше и выше. Когда закончил, они ему под волосы на лбу заползли.
– Значит, так, – прервал затянувшееся молчание Семка, – сначала тролли. Они пока не беспокоятся – Тве часто пропадает на два-три дня: то пьет, то за девками посадскими ухлестывает. Но если он скоро не объявится – беда, четырехрукие шутить не любят. Выхода два – найти кафров и узнать, как его расколдовать, или все им рассказать как есть, пусть сами решают.
Я на секунду представил, что будет, если они все узнают: евроцыганам конец! Запылает Нижний Славен, дружина станет на защиту города – дымища, кровища, вонища, – нет, это не выход. Золото не поможет – троллям алчность неведома.
Остаются кафры, но где их взять? Да и не признаются они ни за что.
Тут и Семка подключился:
– Кафры у нас нечастые гости, далеко им ехать, и холодно у нас. В Тугарию и Хуннурию они почаще заезжают, я туда с посольствами ходил. Про камбону-рыбу слышал, что она вроде наших карасей, только они зимуют – в лед вмерзают, а камбона засыхает, когда вода уходит. Тамошние рыбаки ее в руслах рек выкапывают, пока сухая – порошок чудодейственный делают, а жрать хотят – в воде замачивают…
– Постой-ка, постой-ка! – завопил я, осененный догадкой. – Беляна, тащи купальную кадку, да побыстрее.
Дворовые притащили деревянную бадью, наполнили ее горячей водой и, удивленно таращась на меня и Семку, ушли, почесывая в затылке.
Я засунул Тве в воду, но ничего не произошло, только из крошечного рта пошли пузырьки. Семка выхватил тролля из воды и перевернул вниз головой. Вода тонкой струйкой вытекла из тролля и… огромная серая туша рухнула в кадку, забрызгав все вокруг. Словно бледный паук, Тве выполз из кадки, кашляя и вопя что-то на своем. И без перевода было понятно, о чем идет речь. Я хлопнул его пару раз по спине, от третьего хлопка тролль увернулся, наконец прокашлялся, тяжело опустился на стул, отдуваясь.
– Проклятые ублюдки, я им сердца выну и псам скормлю, – почти без акцента сказал Тве, дрожа и прихлебывая горячий чай, – я их бьерненами затравлю, я… У-у-у-х!
Ну, что ж, сейчас его успокаивать бесполезно, будем ждать, когда буря уляжется сама собой. Беляна принесла браги и самогона, с удовольствием разглядывая голого тролля. Я ее прогнал, а Тве посоветовал
