поддерживать отношения с его отцом, опытным мастером по пишущим машинкам, который продал мне машинку, собранную им самим. Она мне потом послужила на славу. Но когда мать перешла работать в другой детский сад, след семьи Моруковых потерялся. И обнаружился там, где я его меньше всего ожидал: младший Вовин брат Боря оказался полной противоположностью старшему. Отличник, он окончил медицинский институт, пришёл в космическую медицину, а потом стал космонавтом, слетав в космос, был избран членом корреспондентом Российской академии медицинских наук. Но с Борей я не дружил, он, скорее всего, если и знал, то забыл о моём существовании. И я бы о нём не вспомнил, если б не его полёт в космос, о котором много писала пресса. Увы, недавно он скоропостижно скончался.
А моего соседа Витьку тётя Катя всё-таки разоблачила. Узнала, что его выгнали из техникума, и страшно прогневалась. Крик стоял такой, что мать даже не просила нас вести себя потише. Она отчётливо различала каждое слово, доносящееся из тётикатиной комнаты, и возбуждённо озвучивала его нам, плохослышащим. «Кто тебя кормит и одевает? – кричала Витьке тётя Катя. – Коляны? Сашки? Шлюхи твои? Чтобы ничьей из них ноги в нашем доме больше не было!»
И Витька на время исчез. А когда появился, то выяснилось, что жил он всё это время в маленькой комнатке своей бабушки Полины Егоровны, уходил от бабушки рано, а приходил вечером, потому что устроился на ныне законсервированный завод АЗЛК, который тогда назывался заводом малолитражных автомобилей.
Появился он, потому что тётя Катя его простила. Взяв с него обещание поступить в вечерний техникум при заводе.
Витька работал в сборочном цеху. Мечтал приобрести «москвич». Говорил, что своим работникам завод продаёт его дешевле. Тётя Катя соглашалась помочь с покупкой. При условии, конечно, хорошего поведения её сына.
А дальше всё развивалось по законам литературы социалистического реализма, её «производственного» романа.
Витьку приняли в комсомол, избрали в комсомольский заводской комитет.
В техникум он не поступил, но вечернюю школу-десятилетку окончил и был зачислен в заводской ВТУЗ.
В году 58-м он показывал мне какую-то газету (не «Правду», не «Известия», но и не многотиражку), где был напечатан снимок, подпись под которым гласила, что речь идет о трудовой вахте в честь грядущего XXI съезда партии, а сам снимок изображал несущих вахту рабочих и среди них Витьку.
Ещё через год Витьку приняли в партию.
Коляна и Сашку я больше у нас в квартире не видел. Женщин Витька катал на своём «москвиче». К себе домой не завозил.
А что до института, до ВТУЗа, то не знаю, успел ли его кончить Витька, потому что через совсем небольшое время его послали в командировку в Египет на строительство Асуанской плотины – «восьмого чуда света», как называли её в наших газетах.
Я не жил уже на Хавско-Шаболовском, когда Витька вернулся из Египта, женился на своей соотечественнице, которую
