и, как сами видите, иначе быть не могло, при наличии у пацана такой фамилии и всенародной известности писателя М.Горького.
Откровенно говоря, эта игра фамилий началась давно, и ещё предков Горькушина друзья и родственники звали Горькими. А один из предков Игорька: отец, был родным братом мамы Кости. Соответственно, Горький, который без литеры «М» перед псевдонимом, доводился Эф двоюродным братом.
Они были ровесниками, но совершенно непохожими людьми, как внешне, так и внутренне. И если бы военные медики выбирали для армии людей действительно ратных, а не придирались к мелочам, то в офицеры взяли бы конечно Игорька, а не Костю. К слову, и не такое уж плохое зрение было у Горького, ведь, в драках он не промахивался. Для него не пустыми словами были понятия чести, долга ( в первую очередь, карточного), к тому же, Игорёк никогда не покидал поля боя, и в отношениях с барышнями был настоящим гусаром.
Но в армии не военной поры такие кипучие натуры приживаются с трудом, превращая статистическую цифирь воинской дисциплины в ночные кошмары замполитов.
И как уже было сказано, препятствием для поступления на службу послужило слабое зрение Горького, и теперь он работал радистом на вспомогательных судах Северного флота.
Вся комната Горького: пол, стены, подоконник и даже шторы внезапно оказались голубого цвета, а окно выходило на голубое здание районной поликлиники.
В те далёкие времена, когда геи были просто педерастами и имели свою статью в уголовном кодексе, юмор однополых радостей не пользовался такой популярностью, но комментарий напрашивался.
К тому же, не бог весть какие квадратные метры комнаты, были оккупированы консервами, среди которых высокомерно возвышался столбик банок импортной ветчины, знакомой далеко не каждому советскому желудку.
– Дизайн спорный вышел, потому что боцман смог только голубую краску подогнать – поведал Горький.
– А консервы?
– В Финляндию идём. В ремонт, на полтора месяца.
– И чего?
– Костян, ты вчера родился? Наши люди за границей жрут то, что привезли с родины, а на валюту покупают барахло.
– Так ты же говорил, что после Чили, тебя дальше Териберки не выпустят?!
– К счастью, удалось замять. Я тут посчитал, сколько меня это стоило: жуть!
Незыблемые советские цены отливались в чугуне сковородок, выдавливались на пластмассе ведёрок и печатались на обложках книг.
Цены на американские джинсы тоже были непоколебимы: 180 рублей, но клейма со стоимостью не имели, потому, как в магазинах не продавались, а «доставались» у пращуров российских бизнесменов, фарцовщиков. Эти недостойные сыны отечества шухерились, и при покупке контрабандных товаров, элемент конспирации давил на нервную систему, как продавца, так и покупателя.
История обретения Горьким заокеанских штанов обросла семейными легендами, но если опираться на милицейский протокол,
