еме Ridero
Некоторые люди склонны полагать участие Бога в своём рождении. В моём понимании фактом является лишь похожесть моя внешняя – материальная, видимая – и внутренняя, – невидимая, духовная, – на моих родителей. Видимо, они действительно участвовали в моём появлении на свет. Им я и посвящаю это повествование.
Часть I С незапамятных времён и до совершеннолетия
Глава 1. Анжерка
Ну что ж, и скучно, и сухо, и издалека начну я этот экскурс. Чтобы нетерпеливый читатель поскорее забросил сей недозрелый опус и взял с полки Ильфа и Петрова.
25 февраля 1891 года Божиею поспешествующею милостию Император и Самодержец Всероссийский Александр III подписал именной высочайший указ о строительстве Транссибирской железной дороги. Магистраль потянулась на восток от южно-уральского города Миасса и навстречу – на запад, из-под Владивостока, из Куперовской пади, где первую тачку земли отвёз на будущую насыпь цесаревич Николай Александрович, будущий император Николай II.
В стовёрстной полосе вдоль железной дороги попутно велись крупные геологические исследования. В северо-восточной части Кузнецкого бассейна были обнаружены большие запасы угля. Началась промышленная разработка угленосных отложений.
Там в это время и возник маленький разъезд, выросший в станцию Анжерская. Появился посёлок Анжерка на реке Анжера. Рядом – посёлок Судженка, названный переселенцами из Курской губернии, где был город и река Суджа. В 1928 году два посёлка срослись, объединились и в 1931-м постановлением ВЦИК получили статус города.
В шахтёрский город Анжеро-Судженск семейство моего деда Ивана Фёдоровича Янкина попало сразу после войны из ближайшей деревни Венедиктовка, в которую перед самой войной перебралось из села Большие Ари Лукояновского района Горьковской области, из-под города Арзамаса.
Дед Иван родился в большом селе Большие Ари, что образовывало в те времена собственную волость в Лукояновском уезде, в крестьянской семье Фёдора Савельевича и Марфы Панкратьевны Янкиных 8 сентября 1901 года. Был парнем коренастым и основательным, успешно закончил начальную школу. Работы не боялся. Вечерами вместе с остальным сельским молодняком плескался в пруду, что был в самом центре села, и сумерничал на завалинках, вместе со всеми лузгая подсолнечник. Всегда отмечал себе среди девчонок стройную и смешливую Анну Лаврову, которая была ровно на год и три месяца младше его. 24 мая 1923 года они поженились. Отгремела деревенская свадьба, отделились, отстроились. Завели хозяйство. Через год родился первенец – дочь Маруся. Жили как все, рожали и растили детей, зарабатывали в колхозе трудодни, не замечая бегущих зим и лет. Но колхозная жизнь не давала ни сытости, ни дохода крестьянской семье. А семья Ивана и Анны к концу предвоенного 1940 года уже была не маленькой – пятеро детей, мал мала меньше. Решили сорваться с места в богатую землёй и работой Сибирь.
Был у Ивана младший брат Пётр. Он тоже решил податься в другие места на поиски счастливой доли. Но Пётр направился в сторону столицы. В детстве я однажды побывал с мамой у него в гостях, в подмосковной деревне Зайцево. Место было сказочной красоты. Деревенские домики полукругом прилепились к удивительному водоёму, который состоял из небольшого главного озера и нескольких совсем крошечных, размерами с теннисный стол, озерец, связанных между собой где-то под землёй. Это я так решил, что они составляют одно целое, потому что и в большом озере, и в маленьких водились совершенно одинаковые пёстрые и плотные, как сосиски, бычки. И водоросли были такие же, и вода того же цвета. Уже через полчаса после приезда я с удочкой проверял там клёв. А деда Пети дома ещё не было, он пас местное стадо, и должен был вскоре спуститься с лесистого пригорка, что с восточной стороны вплотную подкрадывался к озеру. Мама сказала мне: «Ты сразу его узнаешь, у него на всё одна присказка – «сердце моё ретивОе». Время близилось к сумеркам, я вытащил уже нескольких бычков. И тут послышался треск на вершине пригорка. Невысокий ладный мужичок, копия моего деда Ивана, в кепке и кирзачах, поскользнувшись на влажной траве и проехав на брюках пару метров пригорка, ухватился за куст и, чертыхаясь и кряхтя, осторожно приподнимался на склоне. «Так твою мать! Сердце моё ретивОе!» – услышал я долгожданный пароль.
И в Больших Арях мы с мамой побывали. Там я познакомился с родной сестрой бабушки, похожей на неё как две капли воды. И искупался в том самом сельском старом пруду, на который прилетел мухой после того, как жердь забора под моими ногами отвалилась – тянулся за черешней в саду – и я с размаху голой спиной опрокинулся в крапиву.
Но вернёмся в 1941-й год.
Семейство Ивана Янкина в конце пути оказалось в деревне Венедиктовка, недалеко от Анжерки, как все называли станцию и город Анжеро-Судженск. Но обустроиться, как следует, не успели. Война. В неполные свои сорок отец большого семейства был мобилизован дать отпор фашиствующей неметчине, что вероломно вторглась в наши
