нужен настоящий мент, который захочет разобраться п о – н а с т о я щ е м у… П р а в и л ь н ы й мент, которому плевать на все их п р а в и л а… Только… Где же нам взять т а к о г о, где, мать вашу, я вам его найду – рожу что ли?!. А если даже и найду, то по замыслу этой блядской рыжей морды, я возьму и п о д с т а в л ю хорошего честного парня под… Просто кину его в пасть этой т в а р и, чтобы она выпустила ему кишки и кровь… Кровь, блядь, везде – кровь, и я весь в крови, но о н – т о тут будет при чем? Это же неправильно, разве т а м мы бы так сделали!.. Разве т а м мы прикрываемся чужими телами, чужими жизнями? А еще говорят, зверства, мол, страшные звери… Рыжей не привыкать, она подставила ту девку, сунула в Мерседес вместо себя, да и я… Я же мог выгнать ту Милку, я же знал, что они будут давить через тех, кто рядом, но… Это что, звери? Не-ет, это мы, л ю д и – страшнее любых…
Хррясть!..
И венцом моих тоскливых мыслей неожиданно стал тяжелый удар кулаком, от которого хрустнул и сломался столик, откинутый с впереди стоящего кресла, а стаканчик с вискарем покатился по проходу, предварительно выплеснув содержимое прямо мне на… Рыжая что-то пробормотала во сне и… Даже не шевельнулась. Знай себе дрыхнет, а объясняться со стюардессой придется мне – вот зараза…
Суки проклятые… Ты вроде как на пенсию туда собрался, говорил Шериф… Дали блядь, мне пенсию, дали твари пожить спокойно пару лет… даже меньше, так не-е-ет, опять завертелось какое-то… Ну, блядь, я вам всем… Я вам, суки, расскажу, что кушает на обед крокодил…
– Э-э, простите, это я не вам… Столик? The table? Ну… такие столики – хлипкие tables… Sorry, my fault. Извиняюсь, конечно… Pay for it? Sure, no problem. Да нет проблем, сейчас решим вопрос… И еще двойной, black lable, please, and keep the change… Thank y o u!
… Блядь пергидрольная!…
Часть 3
9.
В середине тридцатых годов прошлого века тихий и мирный московский часовщик, Моисей Шнеерзон, неожиданно увлекся идеями господина Жаботинского и стал в душе пламенным сионистом – в прямом и нормальном смысле этого слова, то есть убежденным сторонником идеи о том, что евреи должны жить в Палестине, создав там свое государство. Впрочем, сионизма Моисея Шнеерзона на отъезд в Палестину не хватило, а хватило лишь на то, чтобы дать своему первому и единственному сыну гордое имя страны, в которой должны (по идее Жаботинского) жить все евреи, а именно – Израиль.
В детские и отроческие годы Изя Шнеерзон прилично натерпелся от этого сионистского поступка папы, но… С другой стороны, насмешки и дразнилки дворовой шпаны определенным образом сформировали его характер – он понял и навсегда усвоил простую истину: если не хочешь, чтобы об тебя вытирали ноги, всегда давай сдачи.
Насмешки и дразнилки закончились, когда ему стукнуло тринадцать лет, причем закончились весьма неожиданно. Как-то раз Король местной шпаны, некто по прозвищу Мархан, брезгливо налюдающий возню школьной шоблы (низкорослый чернявый пацанчик упорно отбивался от трех одноклассников), неожиданно для
