широкая мужская ладонь. Карина ощутила укол острого длинного ногтя мизинца, служившего специалисту отверткой, которая на любом заводе всегда кстати, и почувствовала себя жертвой когтей и клыков беспощадного хищника.
Самолюбие не позволило Карине обменять свободу, хоть и нищую, на регулярные прогоны сквозь мужской строй и жить в вечном конфликте с собой. Поэтому она предпочла роль суфлера для более одаренных актрис, не обремененных профессиональными обязанностями, но играющих на сцене заводской жизни главные роли и получающих соответствующие вознаграждения.
11
Трудовые будни регулярно разбавлялись шумными корпоративами с участием тех же «верхов» и их приближённых, но были и исключения: среди рядовых цеховых работниц завода тоже находились желающие приобщиться к светской заводской жизни. Они не отличалась особыми внешними данными и интеллектом, но отсутствие комплексов и умение ублажить любого подвыпившего мужчину в любом тёмном уголке, которых на заводе было предостаточно, обеспечивало хотя бы временное зачисление рядовых тружениц в «семью».
Одна из таких дам невольно повлияла на дальнейшую судьбу Карины, чуть не лишив работы, благодаря одной хвалебной газетной публикации в местной газете, героиней которой она стала за особые заслуги. Карина, прочитав статью, с удивлением узнала, что популярная героиня всех увеселительных заводских мероприятий является передовиком производства, преданным принципиальным партийцем, активным участником общественной жизни завода и вообще обладает набором самых завидных человеческих качеств. Она долго хохотала, а потом не выдержала и отыгралась за оскорблённое самолюбие, отправив в газету письмо, в котором изложила сомнения в достоверности изложенного. Карина постаралась завуалировать основную причину его написания и представить её, как месть завистливой соперницы, но, видимо, переборщила с накопившейся желчью и задела мужиков за живое.
Карина не ожидала, что это письмо вызовет такой резонанс, но на завод срочно нагрянул корреспондент, автор роковой статьи, и её вызвали в кабинет к директору на допрос. В окружении прямых и косвенных участников событий, ставших поводом для написания статьи и причиной этого срочного заседания, Карина сразу разглядела незнакомого мужчину, который организовал этот настоящий суд с грозными обвинительными речами. А после заключительного вопроса, заданного ей корреспондентом: «Чего Вы добиваетесь?», ей предоставили последнее слово.
Карина в своем письме просто осмелилась выразить собственное мнение, и ей самой хотелось начать навязанные разборки с этого же вопроса, но обращенного к самому корреспонденту, но первый же взгляд на его лицо, и попытка поймать взгляд оказалась безуспешной. Собеседник страшно косил, и оба глаза, независимо от направленности его взгляда, были навечно зафиксированы
