своё коронное место Марии Медичи, Генрих уклончиво задался вопросом.
– Ну, в данном вопросе последнее слово всегда за королём. – Заметил маркиз Досада.
– Но они же этого и добивались, чего им ещё надо. – Генрих не сдержался и позволил себе острые намёки в сторону короля. Правда, Генрих быстро спохватывается и сразу же внимательно смотрит на маркиза, для того чтобы поймать того на его возможном подлом замышлении на счёт им сказанного. Но маркиз быстро сообразил, что при таких слишком вольно трактующихся словах Генриха, ни при каких злодейских видах и действиях Генриха, нельзя выказывать заинтересованность, а вот показать свою отвлечённую глухоту – в самый раз. С чем маркиз увлечённо уставился, на не находящую себе места мадам де Ажур, которая можно сказать, уже разрывалась между этими своими, слишком уж увлечёнными поклонниками.
И, конечно, когда маркиз Досада вновь обратил свой взор на мадам де Ажур, то она, как требовательная к себе придворная дама, не смогла не возмутиться такой слишком много себе позволительной вольности маркиза Досада, которому и повода не давалось, чтобы так долго смотреть, и мадам де Ажур, громко заявив: «Но до чего же это невыносимо», – встаёт со своего места и, бросив на маркиза свой не выносящий бездействия взгляд, направилась к выходу из зала.
Маркиз же тем временем, выждав время, когда подозрительность Генриха, успокоившись, затаится, повернулся к нему и продолжил разговор.
– Отец иезуит Коттон, дальше посокрушался над нынешней молодёжью, у которой можно сказать, всё есть, а вот такой самой малости, как орденского признания нет. А будь это признание, то и он бы со своей стороны не поскупился, уже для своего собственного признания заслуг того, кто помог бы ему в этом деликатном деле. – Сказав, маркиз Досада уставился на Генриха, в ожидании, чего он решит надумать. И Генрих надумал – удивиться.
– Удивляешь ты меня. И как это ты всё так быстро успеваешь делать – скоро войти в доверие и так же скоро из него выйти? – прищурив глаз, с усмешкой задался вопросом Генрих.
– Кто-то же должен быть мостиком между людьми. Ну а дальше всё зависит от их устойчивости хождения по этому мостику. – Теперь уже маркиз хитро улыбнулся в ответ.
– Ладно, давай ближе к делу. – Придвинувшись к маркизу, тихо проговорил этот, своеобразно интерпретирующий свои же слова, Генрих. – Что требуется для того чтобы оказать помощь отцу иезуиту Коттону? – спросил Генрих.
– Вызвать заинтересовать секретаря, обратить внимание канцлера и самая малость – освободить место в ордене. – Ещё тише, так, чтобы ни одно слово не вышло за пределы ушей Генриха, проговорил маркиз.
– Хм. – Задумался Генрих. – А ты ему сказал, что это дело не только затратное, но и сопровождается немалыми рисками для репутации? – сурово посмотрев на маркиза, сказал Генрих.
– Я
