лный круг, она возвращалась к началу и хранила все свои размышления в тайне своего сердца.
Советую тебе делать так же. Среди занятий духовными упражнениями я считаю именно это самым необходимым, самым главным; оно ведет к преуспеянию и может возвести нас на более высокую ступень. Нигде больше ты не найдешь науки, которая так надежно защитила бы тебя от суетной лести и бренных удовольствий, от огорчений и неприятностей, от вражеских искушений и пороков, как в жизни Господа Иисуса, которая была без изъяна совершенной. Когда ежедневное размышление о Его жизни войдет в привычку, душа приобретает некую доверительную близость и родственную любовь к Нему, так что все прочее начинает ей казаться ничего не стоящим и неинтересным. К тому же душа становится тверда, как крепость, и научается, что делать и чего избегать.
Я утверждаю, во-первых, что вседневное размышление о жизни Господа Иисуса придает уму силу и устойчивость против всего суетного и бренного. Это видно на примере той же святой Цецилии, которая так наполнила свое сердце жизнью Христовой, что суета не могла войти в него. Поэтому в разгар свадебных торжеств, когда кругом суета, играет музыка, сердце ее не дрогнуло и оставалось свободным для одного Бога, и она говорила: «Да будет, Господи, сердце мое и тело мое непорочно, чтобы я не посрамилась» (Пс 118, 80).
Во-вторых, размышление укрепляет нас против скорбей и невзгод. Это видно на примере мучеников. Как говорит святой Бернард: «Выносливость мученика происходит от того, что он со всей любовью погружен в раны Христа и не выходит из постоянного размышления. На этих двух опорах стоит мученик-триумфатор и пляшет от радости, хотя все тело его растерзано и железо рвет ему бока. Где в этот миг душа мученика? – В ранах Иисусовых; они достаточно широко открыты, чтобы в них войти. Если бы душа оставалась в своем теле, она бы, конечно, все слышала, чувствовала бы железо, не перенесла бы боли, сломалась бы и отреклась»[3]. Это пишет Бернард. Вот почему не только мученики, но и исповедники в мучениях и скорбях своих проявляли такое терпение – и по сей день проявляют. Почитай о блаженном Франциске и о блаженной деве Кларе, твоей матери игуменье, и ты увидишь, как они во всех мучениях, страданиях и скорбях оставались не только терпеливы, но и веселы. Да ты и сама можешь видеть это каждый день в тех, кто ведет святую жизнь. А все потому, что их души пребывают не в их телах, а во Христе благодаря неустанному размышлению о Его жизни.
В-третьих, размышление учит нас жить так, что ни враги, ни пороки не могут нас захватить или обмануть, ибо оно обучает нас совершенству в добродетелях. В самом деле, где еще ты найдешь образцы высокой бедности, исключительного смирения, глубокой мудрости, молитвы, кротости, послушания, терпения и прочих добродетелей, где еще научишься им так, как на примере жизни Господа добродетелей[4]? Бернард говорит об этом кратко: «Напрасно тщится стяжать добродетели тот, кто надеется получить их не от Господа добродетелей, а где-то еще. Его учение – рассадник мудрости; Его милосердие – дело праведности; Его жизнь – зерцало воздержности; Его смерть – образец мужества»[5]. Вот что пишет Бернард.
Итак, кто последует за Ним, тот не заблудится и не ошибется. Но чтобы за Ним следовать, чтобы уподобиться Ему в добродетелях и стяжать их, нужно ежедневное размышление: оно воодушевит и воспламенит сердце. После этого сердце просветится истиной, так что научится отличать правду от лжи и облечется в добродетель. Немало людей неграмотных достигали познания великих и глубоких тайн Божиих. Например, блаженный Франциск: откуда, ты думаешь, он получил такое обилие добродетелей, такое доскональное знание Писаний, такую проницательность в раскрытии вражеских умыслов, такое видение тайных пороков? Откуда, как не из размышления и ежедневного по-домашнему близкого общения с Господом своим Иисусом? И так пылко он в этом усердствовал, что сам превратился в своего рода изображение Господа. Он старался подражать Ему во всех добродетелях, насколько мог, и в конце концов достиг полноты и совершенства – отпечатков святых стигматов – и преобразился в Иисуса целиком.
Видишь, на какую высокую ступень возводит нас размышление о жизни Христа? А помимо этого оно служит прочной основой для восхождения на более высокие ступени созерцания, ибо в нем находится целительный бальзам, постепенно очищающий и возвышающий душу; там, на более высоких ступенях, оно поможет научиться всему, о чем мы здесь пока говорить не будем.
Сейчас я задумал ввести тебя, насколько получится, в науку размышления о жизни Христа. Конечно, я бы хотел, чтобы тебя учил этому кто-нибудь более опытный и более ученый – я в этих делах наставник негодный. Однако я решил, что лучше рассказать кое-что и кое-как, чем вовсе умолчать; поэтому я попытаюсь превозмочь свою беспомощность. Беседовать с тобой я буду по-домашнему, простым и неукрашенным языком: во-первых, чтобы ты лучше меня понимала, а во-вторых, чтобы ты старалась напитать не уши, а ум. Ибо тебе надлежит заниматься не красноречием, а размышлениями о Господе Иисусе. Как учит нас Иероним: «Простая речь проникает в сердце; изысканная питает слух»
Bern., Cant., serm. LXI, n. 8 (Sancti Bernardi opera, ed. J. Leclercq, C.H. Talbot, H.M. Rochais, 8 vols, Rome, 1957–1977 (далее сокращенно LTR) vol. 2, p. 153).
Bern., Cant., serm. XXII, n. 11 (LTR, 1, p. 137).
