style="font-size:15px;"> – Лащинский! – вскрикнули все трое разом.
Мулей-эль-Кадель сделал знак герцогине и остальным остановиться, потом пришпорил коня, и тот гигантским прыжком оказался перед поляком, стоявшим посередине моста с обнаженной саблей.
За ним, в трех шагах, застыли как статуи двенадцать янычар, держа аркебузы с зажженными фитилями.
Они оказались перед опускной решеткой бастиона Эриццо, которую охранял отряд янычар.
– Кто ты такой, чтобы осмелиться загородить мне дорогу? – спросил Мулей, обнажив саблю.
– По крайней мере, нынче ночью я комендант бастиона, – отвечал поляк со своей обычной насмешкой.
– И тебе известно, кто я?
– Черт возьми! – воскликнул авантюрист, коверкая турецкий язык. – Мне хватило длинного рубца на шее, чтобы узнавать вас, не видя, господин Мулей-эль-Кадель, сын паши Дамаска.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Вы уже позабыли Медведя Польских Лесов, который едва не переломал вам кости?
– А, это ты, отступник! – воскликнул Дамасский Лев, презрительно поморщившись.
– Я, может, теперь еще более правоверный мусульманин, чем вы, – нагло отвечал Лащинский.
– И чего тебе надо, когда ты знаешь, кто я?
– Клянусь гибелью Креста! Мне надо не дать вам пройти до рассвета, господин Мулей-эль-Кадель. У меня приказ никого не выпускать из Фамагусты, и я не собираюсь ради ваших прекрасных глаз подвергаться опасности исполнить свой последний танец на колу.
– Дорогу Дамасскому Льву! – угрожающе крикнул Мулей-эль-Кадель. – Полученный тобой приказ не распространяется на сына паши Дамаска, близкого родственника великого султана Селима.
– Да будь вы хоть сам Магомет, без бумаги, подписанной Мустафой, вы не пройдете.
Потом обернулся к неподвижно стоявшим янычарам и скомандовал громовым голосом:
– Сомкнуть ряд и приготовиться к команде «огонь»!
В глазах Мулея-эль-Каделя сверкнул гнев.
– И вы станете стрелять в Дамасского Льва? – крикнул он, грозя кулаком янычарам.
Затем, повернувшись к своим спутникам, скомандовал не менее громким голосом:
– Сабли из ножен, и вперед! В атаку! Ответственность беру на себя!
Еще раз пришпорив коня, он заставил его сделать такой неожиданный прыжок прямо на поляка, что тот рухнул на землю, не успев отскочить в сторону.
– Ах ты, мошенник! – заорал капитан, кувырком полетев в ров. – Янычары, огонь!
– Вперед! – крикнул Мулей-эль-Кадель.
Десять всадников ринулись на подъемный мост с саблями наголо, но янычары, вместо того чтобы стрелять, быстро отскочили к парапету, выстроились, взяли на караул и все как один крикнули:
– Да здравствует Дамасский Лев!
Отряд, как ураган, пронесся сквозь ворота и вылетел на равнину. Папаша Стаке, крепко ухватившись за гриву
