утренних войск, а ныне – военный преступник, объявленный во всероссийский розыск и живущий под именем Андрея Вадимовича Короленко. Так значится в фальшивом паспорте, любезно предоставленном мне старым школьным товарищем, известным бандитским авторитетом Анатолием Бессарабским по прозвищу Кощей. (Правда, в настоящее время Кощей предпочитает называть себя «предпринимателем», подведомственную ему структуру – «Хозяйствующим субъектом», а боевиков – «Службой безопасности»).
Теперь вкратце о том, как кадровый офицер, участник трех локальных войн и кавалер пяти боевых орденов вдруг стал в одночасье военным преступником.
Осенью 2001 года мы проводили внеплановую «зачистку» в крупном чеченском селении, в окрестностях которого по ночам активно «работал» вражеский снайпер, угробивший за месяц двадцать наших солдат.
«Зачистка», повторяю, была внеплановая. Чеченцев о ней не предупредили, а потому в одном из дворов мы благополучно сцапали искомого снайпера – некую Фариду Мусаеву девятнадцати лет от роду. Все оказалось при ней: СВД (Снайперская винтовка Драгунова.) с оптическим прицелом, глушителем и ровно двадцатью насечками (Так снайперы обычно помечают количество убитых ими военнослужащих противника.); характерные признаки частого пользования оружием (синяк от приклада на правом плече плюс мозоль от спускового крючка на указательном пальце), а также цветная фотография, на которой Мусаева наперевес с означенной винтовкой гордо позировала перед объективом рядом с ухмыляющимся в густую бороду Шамилем Басаевым. Невзирая на неопровержимые улики, Фарида ничуть не испугалась разоблачения! Напротив, начала истошно визжать: «Ничего вы мне, собаки, не сделаете!!! У моего тейпа мощные связи в районной администрации!!! Отпустите максимум через пару дней, да еще приползете на коленях прощения просить. А мы вас, ублюдков, и дальше будем убивать!!!»
Я, помнится, аж задохнулся от возмущения! Не ожидал, признаться, столь вопиющей наглости! А когда взбесившаяся стерва растопырила когти и бросилась на меня с явным намерением выцарапать глаза, – чисто машинально сломал ей шею. Спустя неделю вашего покорного слугу арестовали по обвинению в убийстве «невинной» чеченской девушки и в придачу в изнасиловании (!) оной. Вещественные доказательства мистическим образом исчезли, а судебно-медицинская экспертиза в упор не заметила ни синяка от приклада, ни мозоли от спускового крючка! (Похоже, Мусаева не соврала насчет мощных связей.) Первые сутки после ареста я пребывал в состоянии глубочайшего шока, вызванного чудовищной несправедливостью случившегося. Особенно оскорбляло обвинение в «изнасиловании». Да на ту гнусную тварь я бы под дулом автомата не полез! Лучше бы расстреляли!!! На вторые сутки я более-менее опомнился и, не желая разделить судьбу полковника Буданова, бежал с гарнизонной гауптвахты, где содержался в ожидании отправки в СИЗО. В процессе побега пришлось обезоружить и вырубить четырех салаг-караульных. (Как я потом узнал, все четверо, слава Богу, остались живы-здоровы.) Благополучно выскользнув из Чечни, я раздобыл гражданскую одежду, окольными путями добрался до Москвы и обратился за помощью к Бессарабскому. Больше не к кому было! Эмвэдэшным друзьям я не доверял (по меньшей мере, трое из них возвели на меня поклеп в угоду следствию), а родственников не имел. Родители погибли в автомобильной катастрофе, еще когда я учился в военном училище. Жена же Ирина, узнав из сводки новостей о «преступлении» супруга, мигом от него отреклась, подала заявление на развод и стала сожительствовать с каким-то преуспевающим коммерсантом. Якобы из принципиальных соображений! На самом деле – вряд ли она поверила телевизионной брехне. Ирина далеко не дура. Просто семейная жизнь у нас давно не ладилась (главным образом по причине моих низких заработков), а тут такой прекрасный повод развестись! Ну как им не воспользоваться?! Ведь получается, что не меркантильная сучка бросила мужа ради денег, а честная благородная дама разорвала отношения с «насильником-убийцей» в порыве праведного негодования! В глазах общих знакомых прямо героиня! Впору орден давать!!! Хотя ладно. Пес с ней. В общем, остался у меня на белом свете один лишь Толя-Кощей. Закоренелый бандюга. В смысле – «предприниматель». Он, надо отдать должное, от бывшего одноклассника не отмахнулся: приютил, накормил, обогрел, обеспечил новыми документами и пристроил на работу в свою банду. Прошу прощения – в «Службу безопасности хозяйствующего субъекта». На должность личного телохранителя.
До поры до времени жили мы с ним душа в душу. Я добросовестно выполнял служебные обязанности и однажды даже спас Бессарабского от смерти: своевременно вычислил и ликвидировал двух наемных убийц, подосланных каким-то враждебным «хозяйствующим субъектом». Однако летом 2002 года наши отношения дали серьезную трещину. (Об этом, впрочем, чуть позже…)
Ну-с, уважаемые читатели, на основании вышеизложенного у вас небось сложилось впечатление, будто перед вами несчастная жертва «антинародного режима» (как любит выражаться господин Зюганов). Сложилось, да? Напрасно!!!
Вынужден вас разочаровать. Я действительно военный преступник! Но за то, настоящее преступление, совершенное за два месяца до инцидента с чеченской снайпершей, никто
