неизбежно должно было вызвать у любого мужчины приступ острой зависти.
– А вот я, – постельным голосом сообщила Умница, – только «Умницей» и пользуюсь.
Она томно потянулась, еще сильнее обозначив самые умные свои части, вильнула частью сообразительной и растворилась. Оркестр грянул «Да здравствует мир во всем мире».
– А вот ты, – поинтересовался Бен, – ты пользуешься «Умницей»?
– Не твое собачье дело, – ощетинилась Джилл. – Эти пастилки – знахарское снадобье, – добавила она. – И с чего ты вдруг решил, что я в чем-нибудь таком нуждаюсь?
Какстон не успел ответить, в ящике возникла по-отечески благодушная физиономия генерального секретаря Дугласа.
– Друзья мои, – начал он, – дорогие мои сограждане. Сегодня на мою долю выпала величайшая честь. Такое бывает только раз в жизни. Триумфальное возвращение «Чемпиона», проторившего широкую дорогу к далеким…
Далее граждане Земли были поздравлены на предмет первого успешного контакта с другой планетой, другой разумной расой. Из пространной речи Дугласа неким неявным образом вытекало, что контакт этот – личное достижение каждого из зрителей, что возглавить экспедицию мог любой из них, не будь оный зритель позарез занят другой, ничуть не менее важной работой. И что сам он, генеральный секретарь Дуглас, – не более чем скромный исполнитель воли своих сограждан. Ничто из этого не говорилось прямо, в лоб, но общий смысл речи сводился к тому, что ты, драгоценный слушатель, ничем не хуже любого из окружающих и даже получше многих из них – и что старина Джо Дуглас олицетворяет собой такого вот заурядного человека с улицы вроде тебя. Сбитый на сторону галстук, малость всклокоченные волосы – все это явно свидетельствовало о близости к народу.
Интересно, думал Бен, кто же ему все это написал? Ведь не иначе Джим Санфорт – он лучший в Дугласовой команде специалист по подбору эмоционально заряженных прилагательных, способных одновременно и приятно щекотать самолюбие зрителей, и приводить их в умиротворенное состояние. Прежде чем удариться в политику, Джим делал рекламные ролики, так что угрызений совести у него не бывает – нечему там угрызаться. Ну вот этот пассаж насчет «руки, что качает колыбель» – это точно его работа. Джим способен конфеткой заманить малолетнюю девчонку в кусты.
– Да выключи ты, ради бога, – взмолилась Джилл.
– Тише, лапуля, тише. Это стоит послушать.
– …таким образом, друзья мои, я имею честь представить вашему вниманию еще одного нашего гражданина, Валентайна Майкла Смита, Человека с Марса. Майкл, мы все знаем, что ты устал и чувствуешь себя неважно, но все-таки – не откажешься ли ты сказать пару слов миллионам своих друзей?
Теперь перед зрителями предстал человек, сидящий в инвалидном кресле. С одной стороны над ним заботливым дядюшкой навис Дуглас, с другой стояла медсестра – чопорная, накрахмаленная и весьма фотогеничная.
Джилл ахнула.
