я резонно обнаружил отсутствие сети…
– Ну извини, – передразнил я ее и посмотрел ошалевшим взглядом на мобильник – «Вне зоны действия сети». Засунув все деньги обратно в сумку-рюкзак, я вышел из кабинки, подойдя снова к умывальнику с капающим краном, чтобы помыть руки. Помыв руки и глотнув холодной воды из-под крана, я направился к выходу…
10. Офицер КГБ?! Прям так сразу?..
– Здравствуйте! Я из Комитета государственной безопасности, – сказал мне здоровенный мужчина в солидном сером костюме, преграждая мне дорогу на выход. Вот он, советский КГБ. Не дремлет даже в сортирах, подумал я, вспоминая известную всем фразу Путина.
– Hello! I don`t speak Russian, – широко улыбнувшись, на чистом английском ответил я ему, подумав, как пригодилась мне английская спецшкола. Вид-то у меня был явно не местный. Джинсы, спортивные ботинки-кроссовки. Более всего я смахивал на иностранца, видимо…
– Но вы отменно ругаетесь русским матом, – улыбнулся офицер.
– Ах да, немного, я потомственный иммигрант. Живу в Англии. Мои родственники уехали из России во время революции, – сказал я с напускным легким акцентом, вопросительно посмотрев на него немного глупым взглядом туриста-иностранца.
– Вы говорили в кабинке сами с собой? – продолжил свои вопросы настойчивый кагэбэшник.
– Да. Я артист, репетирую везде. Мы ставим спектакль у себя про Россию…
– Артист, говорите? А что означает фраза в вашей репетиции: «Я один с рюкзаком, набитым левыми долларами, непонятно где, в чужой, по сути, стране»? – продолжил свой экспресс-допрос офицер.
– Ээээ, ну это такая фраза из спектакля, – с напускным акцентом продолжал я держать удар, пожалев, что я так громко говорил по телефону в кабинке. Притом там, где про мобильные телефоны не пишут еще и в научной фантастике.
– Артист!.. И в рюкзаке у вас, конечно, не доллары? – продолжал, улыбаясь, офицер.
«Недолго мучилась старушка», – вспомнился мне детский стишок…
– No. I am from England. I am a turist. Турист я, – отвечал я, подозревая, что неприятности начинаются всегда быстро и неожиданно.
– Помните, кстати, как валютчиков осудили. Сначала по 8 лет дали, потом на 15 лет приговор заменили? Но Хрущев потребовал расстрелять! Гражданин, откройте рюкзачок-то, – улыбаясь, продолжал офицер…
«Похоже, что неприятностями это уже не назовешь», – мелькнула мысль в моей голове.
Офицер КГБ стоял так, как будто был готов к удару и моей попытке побега. Он полностью перекрыл мне выход. Тяжелый большой рюкзак, туго набитый долларами, существенно усложнял подобную попытку. «Где же ты, продажная милиция или полиция моего будущего? – подумал я в тот момент. – Как мне тебя тут не хватает!» Но я был в Москве начала 60-х годов, где за пачку долларов и валютные спекуляции действительно могли посадить и расстрелять…
11. Я
