и место встречи с вашим, Попович, суженым?
Вот, значит, как? Значит, барышню мы по дороге где-то потеряли? И на Евангелину Романовну свой драгоценный речевой аппарат трудить не намерены? Значит, я теперь у нас Попович буду?
– Швейный переулок у кафешантана, два часа до полуночи! – отрапортовала я.
– Пойдемте, – Крестовский повел рукой, приглашая меня к выходу.
– Куда?
– Я хочу посмотреть на счастливца, с коим вас свела судьба.
– У меня еще фонарь… Хозяйственная служба… Штраф…
Я лепетала уже на ходу, едва поспевая за широким шагом начальства, но потрясала фонариком в воздухе для демонстрации важности и неотложности возвращения казенного имущества на место непосредственного складирования оного.
Крестовский взлетел по лестнице, ни разу не запнувшись, я заподозрила, что он, как кошка, видит в темноте, и ждал меня в освещенном дверном проеме.
– Разберемся мы с вашими, Попович, штрафами, – бросил он мне раздраженно, отобрал фонарь, поставил его на конторку.
Вахтенный вытянулся во фрунт.
– Он отдаст ваш фонарь в пересменку, – обернулся ко мне Крестовский. – Поспешим. Мне хотелось бы быть в Швейном переулке незадолго до назначенного времени. – Зеркальце он мне так и не вернул.
Мы вышли на набережную и быстро пошли вдоль парапета. Дорога была мне знакома, потому что именно по ней я сегодня утром в приказ шла. Дождя не было, над влажной брусчаткой зажигались фонари. Мы свернули в какой-то переулок. Я подумала, что, оказывается, квартирую неподалеку от кафешантана. Потому что ежели пройти вон туда…
– Вы первый раз это делали? – спросил Крестовский через плечо.
– Что?
– Попович, будьте расторопнее. Где ваша хваленая смекалка? Сколько раз вы себе суженого вызывали?
Я решила Лялю не выдавать. Мне-то что, все плохое, что его высокородие мог про меня сегодня подумать, уже подумал, а ниже дна не упадешь.
– Сегодня впервые. На моей малой родине о подобных забавах еще не знают. Видимо, от недостатка телефонной связи в провинции.
– Как оно работает?
– Точно не знаю. Но немножко колдовства, завязанного на телефонное…
Крестовский остановился под фонарем, достал из кармана мое зеркальце, повертел его, рассматривая, и опять спрятал.
– Понятно.
Он замер, о чем-то размышляя, я стояла рядом, дура дурой. Мимо шли люди, некоторые поглядывали в нашу сторону с удивлением. Еще бы, – чиновничья дама в мундире и нарядно одетый господин. Кажется, в присутствие в казенном хожу у нас только я и младшие чины, которым это по должности полагается.
– Кафешантан где? – Я заметила перемену в лице начальства и подумала, что уже вопросом его от дум не отвлеку.
– За углом. – Семен Аристархович посмотрел на меня с отвращением. – В следующий раз на дело переоденьтесь. Ваш мундир за версту видно.
Я кивнула. Обязательно,
