с разбитым лицом и в порванной рубашке.
Он вкушал дядьволодину самогонку прямо из горла и, запрокидывая бутылку, был похож на горниста.
– Он просто подошел к вам, пьяным свиньям, а твой друг натравил на него собаку.
– Такая большая черная собака?
– Да, такая большая черная собака. Посмотри, бля, на Борю. Вы сначала натравили свою псину, а потом его отметелили.
Боря обиженно шмыгнул носом, словно подтверждая слова коллеги.
Чижик весь в слезах вскочил с лавки и крикнул:
– Никого она не кусала!
Милы с ним не было.
– Слушай, – обратился я к Мерзлякову, – а что можно сделать? Да, фигня вышла, но ты реально хочешь, чтобы нас с Чижиком посадили? Он в жизни никого пальцем не тронул.
– Меня не ебет. Ты попал, а он с тобой за компанию. Или ты с ним. Короче я сейчас вернусь, и будем вас оформлять.
…
Первое правило, когда угодил в ментовку – это решить вопрос как можно быстрее.
Когда начнется документооборот, вовлекутся новые люди и завертятся шестеренки людоедской машины, то цена вопроса вырастет многократно, и кончится тем, что решить уже ничего нельзя.
Я понял, что Боря – наш единственный шанс.
– Боря, прости. Я не помню, что случилось, но мы спороли фигню. Пожалуйста, дай позвонить.
– Ты че американских фильмов насмотрелся?
– Да нет. Что-то можно сделать?
– Ха-ха, можно! Сухари сушить.
– У меня с собой 40 баксов. Это все, что есть. Дай позвонить.
С дядьволодиного самогона Боря был уже хорош, и перспектива безнаказанно отжать бабло у лоха обдала его сердце приятной волной.
– Ладно, давай номер.
Я назвал номер Пауста. Боря поднес телефон к моему уху.
– Пауст, я в ментовке на Кузнецком. Здесь этот дебил, на котором ты вчера прокатился. Мы по уши в дерьме.
– Ок, звоню отцу.
Тут вернулся Мерзляков.
– Э, я не понял?
– Знаешь отца Пауста? – спросил я.
– Знаю, но это ничего не меняет. Здесь я король.
– Куда Милу дел, гад? – хлюпая носом, крикнул ему Чижик.
– Че? – угрожающе гаркнул Мерзляков, вытаскивая дубинку. – У тебя, думаешь, мало проблем? Твою тварь сегодня усыпят.
…
Чижик вцепился в решетку и зарыдал. Он рыдал, как ребенок, – в дрожь, до предела. Слезы не капали, а выбрызгивали у него из глаз.
У Мерзлякова зазвенел мобильник.
– Да, Лев Семенович. Они напали на сотрудника. Нет, ничего такого. Ладно, тогда через отца.
Он повесил трубку, замахнулся дубинкой и со всей дури приложил
