завещал один пустяк одному типу… каменщику из города.
Дядя медленно поднял лицо из тарелки. Овеянное паром, оно было красным.
– Глупец. – Прогремел он. – Твой каменщик будет уже царём мёртвых к тому времени, когда ты проживёшь свою длинную, как я искренне тебе желаю, и не вполне бестолковую жизнь.
– Но, дядя… ведь на свете не один каменщик.
– Так вот оно что. Ты о профсоюзе? Хорошая, кстати, идея.
– Вы попробовали, дядя?
Мардук закивал с набитыми щеками.
– Просто из любопытства. Как скоро вы их подкупили?
– Обижаешь. До того, как создал.
– Умно. – Растерянно проговорил Билл.
Сир Мардук явно хотел на этом закончить. Он обаятельным жестом отёр свой прекрасный рот и отбросил кухонное полотенце, которым неприхотливый Энкиду прихватывал кастрюлю, чтобы принести её из кухни, где он запирался до этого на целый час. Шанни спросила Иннан, что можно делать с кашей целый час и зачем для этого запираться. Иннан пожала плечом, да ещё губы сделала этак и призналась, что не представляет.
– Но мы ведь с тобой ничего в этом не смыслим.
Ас, телепавшийся поблизости и почему-то то и дело поглядывавший на часы, возразил:
– Ты плохо знаешь свою подругу, Иннан. Если бы ты видела, как она закончила мою Башню…
– Кого прикончила? – Вклинился Билл, подоспевший к каше и выглядевший, как нибириец, который очень торопится, но тут дверь щёлкнула и выпустила Энкиду с огромной приземистой кастрюлей.
– Посторонись. – Рыкнул он, и все испуганно прянули в стороны.
– Так, дети. – Молвил Мардук, вставая. – Спасибо кормильцу.
Он поклонился в сторону Энкиду, и тот приложил руку к сердцу.
– Ты умеешь кашу варить. – Милостиво похвалил Мардук и ушёл довольно поспешно.
Они остались за столом, и Билл предложил Энкиду «прибраться». Он спросил это с такой простодушной надеждой на отказ, что Шанни ухмыльнулась.
Энкиду заверил, что ему помощь не нужна.
(Билл шумно вздохнул.)
– Я ничего прибирать не собираюсь. – Продолжил мысль Энкиду и встал. – Так что сам поищи кого-нибудь, кто тебе поможет.
Раздались возмущённые крики Билла.
– Я?
Энкиду уже шёл к выходу. Ас заметил:
– Ты выглядишь самодовольно.
Энкиду обернулся.
– Я угодил сиру Мардуку и теперь хожу в его любимцах. Мне ли руки белые марать?
– Однако. – Заметила Шанни.
Она быстро переглянулась с Иннан. Билл, который продолжал бездарно тратить драгоценное время на протесты – вечный просчёт тех, кто алчет справедливости, – упустил опасный момент. Зато Ас проворно вскочил на лёгкие ноги и вмиг оказался у окна.
– Сочувствую, Билл. – Только и сказал он, причём имя царского сына
