излить в женское лоно свое семя, значит, он способен ее оплодотворить. Возраст не имеет значения. Нет, кучи незаконных детей у меня, пожалуй, не наберется. В Англии их нет, только в Святой Земле. Женщины, с которыми я был, умели предохраняться, однако трое все же ухитрились понести от меня.
– И что ты сделал с теми детьми? – удивленно спросила Гастингс, не понимая, отчего в его голосе звучит гордость.
– Они не пережили младенческого возраста. Двое были мальчиками. Но зато я получил доказательство, в котором нуждался. Мое семя способно оплодотворять, поэтому хватит спорить. Даю тебе четыре дня. – Северн задумался, глядя на ящики с травами. – И не вздумай что-то сделать против моего ребенка.
– У меня и в мыслях такого не было, – совершенно растерялась Гастингс. – Или ты считаешь меня бесчестной, Северн?
– Ты женщина, значит, о чести не может быть и речи. Это выше твоего понимания.
– Зачем же я бросилась спасать тебе жизнь? Зачем оттолкнула от кинжала убийцы?
Он знал, что поступил не совсем честно, но его это не волновало. Ему пришлось жениться на ней ради денег. Он поклялся защищать ее от мерзавцев вроде Ричарда де Лючи. Разве ей недостаточно?
– Однако толкнула не очень сильно, не так ли?
– В следующий раз я вообще не стану этого делать.
– Следующего раза не будет. Согласен, ты вела себя храбро, а потом вылечила меня, хотя отнюдь не радовала в других отношениях. Да много я от тебя и не требую. Заботься об Оксборо. Заботься о ребенке, заботься о моем плече. Повинуйся мне. Больше ничего делать не надо.
– А что будешь делать ты, Северн?
– Я? Во время твоих женских недомоганий я воспользуюсь услугами Алисы. Она приветлива, любит мужчин. Кроме нее, я приметил в замке еще нескольких сговорчивых женщин, они позаботятся обо мне.
Не задумываясь, Гастингс швырнула в него табурет и с радостью увидела, что муж сморщился от боли. Она хотела выскочить из комнаты, но оказалась недостаточно быстрой. Он поймал ее за руку, рванул к себе и приподнял.
– Ты посмела? – От него пахло сладким элем, которым Макдир потчевал мужчин.
Хоть бы сейчас из-под туники показался Трист. Потому-то она и швырнула табурет Северну в живот. Она боялась попасть в куницу.
Но Триста не было.
– Ты подняла на меня руку. Подняла руку на своего мужа, своего хозяина. Я убивал мужчин и за более невинные выходки.
Несмотря на страх, Гастингс уловила в его голосе растерянность. Он не мог поверить, что она это сделала.
– Ты не станешь меня позорить, – не сдавалась Гастингс. – Верно, я – твоя жена, именно поэтому ты не должен тащить к себе в постель моих служанок. В этом состоит твоя ответственность передо мною. Спроси у отца Каррега.
– Ты думаешь, я не могу поступить так, как мне хочется? Ты вообразила, что я почему-то буду тебе верен? Да ты не в своем уме. Если не одумаешься, то когда родишь мне сына и наследника, я объявлю
