магии внезапно отменилась, часть осталась в силе, а регламентирующие этот бардак поправки к законодательству все еще редактируются и дописываются – незавидная доля. Окажись ты в Ехо, я бы практически каждый день будил тебя на рассвете. Причем не по злобе, а просто от безысходности. Ты не представляешь, что у нас тут творилось! При этом хитрый сэр Шурф, без которого я как без рук, заперся в Иафахе, завернулся в магистерскую мантию и наотрез отказался подрабатывать в Тайном Сыске в свободное от собственного величия время. Причем со свойственной ему злопамятностью утверждал, что стал Великим Магистром Ордена Семилистника не по собственному капризу, а по моей настоятельной просьбе. Что, к сожалению, чистая правда. Я, впрочем, с самого начала понимал, что он – отрезанный ломоть. В Иафахе к его услугам лучшая библиотека этого Мира и моя любезная подружка Сотофа, всегда готовая обучить любого желающего высокому искусству забивать на чужие проблемы. А сэр Шурф любит учиться, ты знаешь.
– Ну так надо было сперва сотворить его двойника, а потом отпускать, – рассудительно заметил я. – Уверен, у тебя получилось бы.
– Наверняка, – согласился Джуффин. – Однако некоторые особо чудесные предметы и явления должны всегда оставаться в единственном экземпляре, просто ради равновесия Мира и моего личного спокойствия. И сэр Шурф Лонли-Локли, безусловно, из их числа. Что весьма досадно: нам его до сих пор здорово не хватает, особенно в черные дни подготовки очередного годового отчета. А поначалу был просто кошмар. Сэр Мелифаро то и дело пытался подать в отставку, порой трижды на дню. Счастье еще, что он человек легкомысленный и быстро забывает о собственных решениях. Кофа угрожал навек удрать от нас в Куманский Халифат, а леди Кекки Туотли обещала в отместку выйти замуж за первого попавшегося красивого придворного; пока они спорили, город оставался без присмотра, и чего только там не творилось! Меламори же просто спала круглые сутки, то с закрытыми глазами, то с открытыми; впрочем, положение ее век мало что меняло. Никогда прежде не видел, чтобы чьи-то блестящие успехи в постижении Истинной Магии оказались настолько несвоевременными. Чем больше она училась, тем меньше пользы от нее было на службе, и тем хуже приходилось нам всем. Энтузиазм сохранял только Нумминорих. Он, по-моему, так и не понял, что работы стало слишком много. Решил, просто я наконец-то любезно согласился посвящать его в некоторые серьезные дела. Очень радовался, бедняга. Без него мы бы, пожалуй, совсем пропали. Но и с ним уцелели только чудом.
– Сейчас заплачу от зависти, – пригрозил я. – Чудом они уцелели, как же. Так и представляю летающие в воздухе пирожки, курьеров с кувшинами камры в два часа пополуночи и звон оконных стекол от вашего общего хохота.
– Не без того. А все-таки мы очень уставали, да и дела были по большей части самые что ни на есть рутинные. Очередной энтузиаст получил лицензию и тут же принялся досаждать ворожбой соседям, как будто разрешение применять магию автоматически позволяет использовать ее во вред другим людям; компания
