слушать историю до конца…
Сейчас телевидение и фильмы ужасов с лихвой удовлетворяют детскую тягу к загадочно-пугающему, и поэтому потребность в пионерских страшилках, возможно, значительно уменьшилась по сравнению со спокойно-расслабленными временами СССР…
Впрочем, как бы то ни было, те страшные истории стали неотъемлемой частью советского культурного наследия, и если западно-европейская традиция ужастиков и страшилок ищет вдохновение в седом Средневековье с его мрачными замками и преданиями, и извлекает оттуда на свет разных ведьм и вампиров; то почему бы нам, потомкам советских детей, не обратиться к нашему славному прошлому и не сдуть пыль с коричневого картонного чемодана, в котором лежит аккуратно сложенная парадная пионерская форма, отглаженный алый галстук и многие другие нужные и полезные вещи согласно «Списку вещей для выезда в пионерский лагерь»? Именно это автор решил и сделать.
Предлагаемые вашему вниманию истории основаны как на реальных фактах пионерских будней, так и на тех самых пионерских страшилках, многие из которых автору лично довелось услышать в далёком детстве.
Наверное, когда-нибудь настанет время, когда придётся писать специальный комментарий к этим историям с объяснениями, кто такие были пионеры, и что такое пионерский лагерь, однако автор надеется, что это случится не очень скоро. Купить настоящий пионерский галстук сейчас всё-таки ещё можно: старый, подержанный, можно найти на какой-нибудь барахолке, ну а новый – наверное, в сексшопе (не забыть убрать эту строчку из детского издания!).
Итак, давайте повяжем пионерские галстуки (автор поможет тем, кто забыл или никогда не знал, как это делается) и перенесёмся в жаркое и засушливое лето 1981 года, в один из пионерских лагерей затерявшихся где-то на бескрайних просторах Советского Союза…
Пионерский некрополь: Та, что приходит ночью
Лето тысяча девятьсот восемьдесят первого года выдалось на редкость сухим и жарким практически на всей европейской части Советского Союза.
Шестой отряд размещался на втором этаже, в одном из многочисленных деревянных корпусов, разбросанных по обширной территории пионерского лагеря. Дом был старый, двухэтажный, покрашенный свежей зелёной краской. В передней части здания на обоих этажах были просторные застеклённые веранды, где пионеры могли проводить время за разными играми и занятиями, если, например, шёл дождь, или после вечерней линейки до отбоя, когда шастать по лагерю уже не полагалось. На веранду шестого отряда вела крутая деревянная лестница со ступеньками стоптанными несколькими поколениями пионеров. На лестницу можно было попасть прямо с улицы, не заходя на первый этаж, где размещался, кажется, пятый отряд. Посреди веранды стоял большой стол для настольного тенниса; впрочем, им пользовались и как просто столом, например, когда рисовали стенгазету или ещё что-нибудь. По периметру веранды стояли стулья, много стульев – чтобы на всех хватило. В углу, на высоте около двух метров, на специальной полочке был установлен большой телевизор. Возле лестницы часть веранды была заставлена специальными полками для хранения вещей – там у каждого пионера был свой личный отсек, где можно было хранить чемодан, сумку или мешок с обувью. Из веранды вглубь дома вёл коридор, который потом разветвлялся в виде буквы «Т», и слева была спальня мальчиков, а справа – девочек. У двух вожатых шестого отряда, Игоря и Риты, тоже были у каждого своя небольшая комнатушка в конце ответвлений коридора: у Игоря – слева, возле спальни мальчиков, у Риты – справа, возле спальни девочек…
Итак, в 22:00, как обычно, пионерский горн протрубил сигнал отбоя, громко протранслированный по радио на весь лагерь, и шестой отряд привычно засуетился выполняя ежевечерний ритуал: мыть ноги – чистить зубы – туалет – спать. Впрочем, насчёт последнего никто особенно не торопился…
В спальне девочек свет был давно уже потушен, однако юные обитательницы пятнадцати расправленных постелей сидели плотной кучкой на трёх, расположенных поблизости друг от друга, кроватях, и рассказывали страшные истории. Рассказывала, в основном, Лена – задумчивая девочка с чёрными волосами и большими, внимательными тёмными глазами. Все остальные затаив дыхание слушали…
В очередной раз открылась дверь спальни, и пионервожатая Рита усталым голосом снова спросила:
– Девчонки, ну сколько можно? Мне вас что, за языки к кроватям привязывать? Я же сказала – всем спать!
Рита была довольно симпатичной, чуть полноватой блондинкой лет двадцати, не больше. Какие-то у неё были проблемы со зрением, однако очков Рита принципиально не носила, и поэтому часто щурилась разглядывая что-то или даже просто разговаривая с кем-то. Из-за этих бесконечныых прищуриваний и плавных форм её внешности, Рита больше всего напоминала какую-нибудь крольчиху-маму из мультфильма, которая только-только выбралась из норки на яркий солнечный свет и ищет своих крольчат. Впрочем,
