волосков на животе показалась ей немного колючей. Лейла почувствовала через ткань возбуждение мужчины и на мгновение остановилась, чтобы поцеловать его.
Ничто не пугало ее – лишь вызывало любопытство. Джеймс застонал, когда она дотронулась до символа его мужественности. Другую руку Лейла прижала к его рту, и он втянул ее пальцы в рот. Его брюки соскользнули на пол, и он переступил через них.
Неожиданно она перестала ласкать его.
– Сними их, – распорядилась она, показывая на его носки.
Это прозвучало как удар бича.
– Тебе нравится приказывать, Лейла? – поинтересовался Джеймс, избавляясь от оскорбившей ее принадлежности своего туалета.
Девушка пожала плечами.
– Нравится ли льву рычать? – спросила она. – Для меня это естественно.
– Позволь себе отдохнуть от себя. Хотя бы сегодня, – предложил Джеймс. – Сними бюстгальтер, – скомандовал он.
Бюстгальтер и так был наполовину снят, однако Лейла не подчинилась.
– Сними сам.
Сладкое противостояние…
С порочной улыбкой Джеймс повернул ее спиной к себе и расстегнул бюстгальтер.
– А теперь – в постель.
Лейла не могла дышать, казалось, воздух просто не попадал в легкие. Ей нравились жесткие нотки в голосе Джеймса. И хотя он говорил строго, у нее не было ощущения, что ею недовольны.
– Иди в постель, Лейла, – повторил Джеймс. – Твоя очередь наступит завтра.
«Какого черта я завел речь о завтра? – подумал он. – Не будет никакого завтра». Джеймс поднял с пола пиджак, достал из кармана несколько серебристых упаковок и подошел к кровати. Лейла лежала перед ним, и каждая ее клеточка трепетала в предвкушении. Она увидела, что он разорвал фольгу и надел презерватив. Девушка мало разбиралась в таких вещах, но эта розовая штука ей определенно не понравилась.
– Сними, – сказала она. – Я принимаю таблетки.
Джеймс был весьма осторожен и никогда не терял голову. Он не подчинился ее приказу, и Лейла сама стянула презерватив.
– Терпеть не могу запах пластика…
Ей хотелось снова вдохнуть его мускусный аромат.
И вдруг ее опрокинули на спину. Губы Джеймса впились в ее губы, сильные ноги раздвинули ее бедра. Его тяжесть оказалась приятной, жесткость поцелуя и легкая щетина на подбородке возбуждали.
Джеймс был быстр и точен – короткий прицел и стремительное проникновение. Выгнувшись, Лейла вскрикнула от острой боли.
Что за черт?! Ему было ужасно тесно.
– Я сделал тебе больно…
– Это не боль… – прошептала Лейла.
Болью была жизнь без него. Жизнь, в которой ее не замечали.
Ее рука легла ему на спину, ей не понравилось, что он прервал поцелуй.
– Ты должна была предупредить меня… – прохрипел Джеймс.
– Я это сделала. Я сказала, что никогда…
