По мере усложнения шифров количество пустышек в них все увеличивалось, порой их объем в словаре мог превышать объем его значимых величин.
Так, например, немецкий шифр от января 1744 года, полученный от генерала барона Любераса для переписки с ним русских министров при иностранных дворах, имел 165 пустышек, а в шифре от января 1745 года для переписки КИД с действительным тайным советником и чрезвычайным посланником в Берлине графом Петром Григорьевичем Чернышевым (1712–1773) пустышек вообще было великое множество. В обычной таблице пустышек было 90 – от 1003 до 1093. Кроме того, в примечании было написано: «Все нумера свыше 3015 служат тако же пустыми, како пустыми употребляются и те нумеры, которые по порядку до 3015 не доставают». Значимых величин в данном шифре было около 400, таким образом, пустышки значительно превысили это количество.
В том же 1745 году П. Г. Чернышеву был послан еще один шифр, в котором было перечислено 90 пустышек, а кроме того, указано: «Прочие числа все от 500 до 1000 и выше можно писать пустыми же, но каждое число… разделять точками. При употреблении сего ключа цифирного надо особливо того наблюдать, чтобы каждое число точками разделяемо было с частым при том вмешиванием пустых».
Еще одним примером того, что разработчики шифров стремились в этот период поместить в них как можно больше пустышек, может служить шифр, посланный в 1747 году действительному тайному советнику в Берлине барону Герману Карлу фон Кейзерлингу (1697–1764). В этом небольшом по объему шифре для шифробозначений были выбраны числа из разных, кроме первой, сотен, а также первой, шестой, седьмой, восьмой тысяч. А в качестве пустышек были указаны такие числа: 1–100, 190–199, 243–299, 327–427, 442–549, 573–674, 682–789, 807–906, 921–1000, 5635–7009, 7043–10 000. Конверт, в котором доставили этот шифр в Берлин, был опечатан множеством сургучных печатей и на нем была надпись о том, что доставлен он был лейб-гвардии поручиком Измайловым.
В середине XVIII века во время царствования Елизаветы Петровны была создана секретная служба перлюстрации. Результаты работы этой службы несколько раз в месяц докладывались царице, однако это потребовало создания сильной криптоаналитической службы для «взлома» иностранных шифров. Новый этап в развитии российской криптослужбы (другими словами – ЧК) был связан с именем графа Алексея Петровича Бестужева-Рюмина (1693–1768), назначенного в 1742 году главным директором почт. Он впервые в отечественной практике привлек к криптоаналитической деятельности профессиональных ученых-математиков, причем лучших из них, которые были тогда «светилами» европейской математической науки.
Первым, кого А. П. Бестужев-Рюмин привлек к такой работе, стал известный немецкий математик и специалист по теории чисел Христиан Гольдбах (1690–1764). Именной указ императрицы Елизаветы о его назначении на «особую должность» был датирован 18 марта 1742 года, а дело об этом названо «Об определении в Коллегию иностранных дел бывшего при Академии наук профессора юстицрата Христиана Гольдбаха статским советником с жалованьем 1500 рублей, о выдаче недоданного
