в журнале твой выход на работу, даст инструмент, проинструктирует…
– Сынок, на улице сильный мороз, – озаботилась мать. – Возьми, вот, старенькую душегрейку, батька её не носит. Чуток прохудилась, но ничего, месячишко выдержит. Наденешь завтра под телогрейку, всё теплее будет.
– Что? Мам, ты, чего, какой «месячишко»? У меня каникулы всего неделя. Я что, месяц школу буду пропускать?
– Не знаю. Вон, папку спроси, – ловко увильнула мать. – Как он скажет…
«Хорошо, что батьке не дано читать чужие мысли! Папку спросишь! Обложит матом»… Костя учёный, ремнём поротый, знает.
Вслух же сказал другое:
– Ты заранее сговорилась с папкой, а меня за прогулы в который раз вызовут к директору. Опять мужик, с усами под Сталина, будет ругать, думаешь приятно слушать?
– Э, сынок, брань на вороте не виснет. Пусть ругает, со временем брань отпадёт и забудется. Не обращай внимания! Ты ж у меня такой умный, учишься самостоятельно, по домашним заданиям моей помощи не просишь, как твои сестры. Отметки получаешь хорошие, что они с тобой сделают, не съедят же, а семье деньги нужны. Неужели не поможешь?
– Не обращай внимания на брань! Тебе хорошо говорить: «Не обращай»! Исключат из школы, а я учиться хочу.
– Я ему исключу. Схожу к директору и так исключу, что до окончания школы забудет про тебя, – встрял в разговор Иван Михайлович.
«Что верно, то верно! У батьки не заржавеет. Его язык острее бритвы. Он из принципа может пойти к директору и нахамить так, что тот долго будет вскакивать по ночам от страшных сновидений. Были, были случаи. И видел, и слышал, краснея от стыда».
– Галины ватные штаны оденешь. Галя из них выросла, а тебе они будут впору. – Мать продолжает «подготавливать» Костю к завтрашнему дню.
– Мам, ватные штаны Галей пахнут; люди смеяться надо мной станут…
Мать, отмахнувшись от слов Кости, как от пустого, продолжает талдычить своё:
– А будут великоваты – подвернем. Рукавички ватные однопалые специально для зимы тебе сшила.
«Заботливая, ты моя! Сама не носишь однопалые рукавицы, стесняешься. А сыну всё можно всучивать, Костя стерпит.
Скорее бы вырасти и слинять куда-нибудь»!
– Шапку ватную с тесемками наденешь, подвяжешь под шеей. Валенки папка вчера подшил, так что снег не будет внутрь попадать. Возьмёшь портяночки байковые, покруче намотаешь… Не замёрзнешь! – И повторила нараспев: – Не за-ме-рз-не-шь!
«За ночь дедушка Мороз обнаглел окончательно. Дыхнул ранним утром в наши маленькие окна аж до сорока пяти. При минус сорока пяти стёкла окон заледеневают полностью, не оставляя просвета. Стёкла лучше термометра показывают температуру.
Обеспокоившись хулиганством дедушки, по местному радио в семь утра объявили актированный день»".
– В одной ватной шапчонке голове будет холодно, повяжу – ка я тебе платок, – объясняет
