Неужели за два месяца она не найдет себе работу? Стэйси, в свою очередь, отодвинула чашку и сказала:
– Завтра приеду с вещами и деньгами.
Так она и сделала. Денег хватило, чтобы оплатить 2 месяца аренды и месяц занятий гештальт терапией. Через неделю Стэйси убедилась, что здешние работодатели вовсе не горят желанием брать на работу вчерашнюю школьницу. Она не претендовала на высокие должности, но даже на вакансию «девушки на ресепшн» требовалась определенная скорость набора текстов. Стэйси такую скорость показать не смогла, и HR-менеджер вежливо объяснил ей, что она не проходит на эту позицию.
Так прошло три недели. Каждое утро Мардж уходила на работу в свою «общественную организацию», а Стэйси, дождавшись, когда за ней захлопнется дверь, быстро вскакивала, выпивала чашку кофе и бежала сначала на занятия по гештальт терапии, а потом, наскоро перекусив в ближайшем фаст-фуде, шла на очередные собеседования. И получала очередной отказ.
– Вы понимаете, – вежливо объясняли ей менеджеры по персоналу, – после стольких лет кризиса люди с приличными дипломами не могут найти себе место. Вот, – менеджеры показывали Стэйси толстые пачки резюме, – из них треть закончила Гарвард, и то не могут устроиться…
Стэйси отвечала, что не претендует на те же позиции, что и люди, закончившие Гарвард, что она готова рассматривать предложения попроще.
В ответ менеджеры закатывали глаза и показывали еще более толстые пачки резюме: тех, кто, подобно Стэйси, был согласен на «предложения попроще». Выходило, что таким как мисс Ковальчик, места под солнцем нет вообще.
Домой она старалась вернуться попозже, чтобы Мардж уже наверняка не сидела в гостиной с планшетом в руках. Не хотелось в очередной раз отвечать на ее вопросы.
В тот день секретарь курсов напомнила Стэйси, что подошел срок оплаты за следующий месяц. Стэйси пообещала завтра же принести деньги и быстро ушла. Проблема заключалась в том, что даже если она откажется от обедов, оставшихся денег не хватит на оплату курсов. Оставалось одно, – честно признаться Мардж, что с работой ничего не получается, забрать аванс за квартиру, купить билет на автобус и… вернуться домой. Что будет, когда она вернется (если она вернется – мысленно поправила себя Стэйси), что скажет мать, об этом лучше не думать, иначе может не хватить мужества для нелегкого разговора с Мардж.
Окна в гостиной горели, значит, Мардж еще не легла спать. Стэйси решительно открыла дверь, вошла и встала на пороге как статуя Командора.
Работал телевизор, на экране Джек Леммон в женском платье отплясывал с маракасами. На диване сидела Мардж с бокалом вина, а в кресле незнакомый мужчина средних лет с мелкими и очень неприятными чертами лица.
– Извините, – сказала Стэйси и пошла в свою комнату.
Просить у Мардж денег взаймы в присутствии постороннего – не самая лучшая идея.
– Подожди, – окликнула ее Мардж, – я хочу тебя познакомить. Это мой коллега Закария Виальдо.
Мистер Виальдо встал (он оказался из той категории людей, которые сидя выглядят
