Ладно, пусть он не теряется… – дожевав мильфей, он поднялся. В старинной вазе лиможского фарфора золотились купленные Виллемом в Брюсселе пышные астры:
– Пойду, расскажу девчонкам сказку, – улыбнулся Гольдберг, – помогу Ладе с малышкой… – Тиква тоже отправилась спать после десерта:
– Я встаю в шесть утра, – объяснила девушка, – Мишель поздно просыпается, а тетя Лада ранняя пташка. Мы занимаемся, пока весь дом дремлет.
– Вы еще посидите, – велел Эмиль, – не каждый раз удается поговорить в тишине… – дверь столовой скрипнула, большая рука Виллема с наколотой, синей буквой «В» скомкала льняную скатерть:
– Я очень рад тебя видеть, Густи… – он беспомощно откашлялся, – очень рад… – спину под рубашкой заливал пот. Виллем велел себе собраться. Она коротко стригла русые, густые волосы. Платье кремового шелка обнажало кусочек круглого колена:
– Не смотри туда, – велел себе юноша, – смотри ей в глаза… – она подводила веки лазоревыми тенями:
– Я тоже, – небрежно сказала Густи, вытерев пальцы салфеткой, – отличный мильфей получился у тети Лады. Знаешь, как его русские называют… – Виллем кивнул:
– Наполеоном. Тетя Марта тоже его хорошо печет. В Москве дядя Максим покупал наполеон в кулинарии при ресторане «Прага» на Арбате… – Виллем, непонятно зачем, перешел на русский язык. Кузина говорила с легким прибалтийским акцентом:
– Я знаю, тетя Марта мне рассказывала… – она кивнула, – в ходе моей подготовки… – о подготовке Виллем предпочел не спрашивать:
– Все равно она ничего не ответит. Это дело секретное, как и ее работа в Западном Берлине. Я хоть и британец, по одному из паспортов, но частное лицо… – Виллем напомнил себе, что надо позвонить Маленькому Джону и Полине:
– Они круглые сироты, а я их прямой кузен, самый близкий родственник. Было бы у меня больше времени, я бы съездил в Британию, но так тоже хорошо…
Густи прикурила от свечи, он пожурил себя за нерасторопность:
– Я тебе не привез цветов… – Виллем откашлялся, – я не знал, что ты здесь. Но в холмах они еще не отцвели. Помнишь, я тебе показывал лесные цветы, когда мы были детьми… – Густи не помнила:
– Неважно, надо продержаться день в его компании, и можно ехать в Лондон. Он очень скучный юноша… – за обедом Густи скрывала зевоту:
– Вдруг тетя Марта отправила меня сюда именно из-за Виллема, – поняла девушка, – он говорил, что знаком с премьер-министром Лумумбой. Маргарита лечит детей всего правительства. Может быть, они знают что-то важное для Британии… – Густи нарочито бодро сказала:
– Ничего страшного, кузен. В конце концов, не в цветах дело… – она замолчала. Виллем посмотрел в темное окно столовой:
– Можем завтра устроить пикник, – он заставил голос звучать спокойно, – в долине, где растут розы. Девочки вернутся
