жарким. На деревьях только начали золотиться листья, под ногами хрустели шишки и лесная труха. По дороге они миновали еще один родник, в каменном ложе. Тиква остановилась:
– Дядя Эмиль этим путем вел тетю Розу в Мон-Сен-Мартен, когда он подорвал нацистский поезд, чтобы ее спасти… – двойняшки закивали:
– Ее, и еще две сотни человек. Там теперь стоит памятный знак, папа нас возил на то место… – Виллем подумал о будущем мемориале в поселке:
– Надо найти хорошего архитектора, то есть он уже есть… – дедушка Теодор, правда, написал, что он не скульптор:
– Но в Америке у меня много знакомых. Присылай мне идеи, мы что-нибудь придумаем… – утром, за холостяцким, как весело сказал Гольдберг, завтраком, Виллем прочел письмо из Израиля, от дяди Авраама:
– Той неделей пришло… – Эмиль захрустел тостом, – я знал, что ты приезжаешь, поэтому не стал тебе пересылать конверт… – комиссия при Яд-ва-Шеме приняла к рассмотрению дело, как говорилось в письме, праведников из Мон-Сен-Мартена. Виллем покрутил головой:
– Дедушка, бабушка и весь поселок. Но как же вы, дядя Эмиль… – вытерев губы салфеткой, Гольдберг заметил:
– Я еврей, милый мой. Евреям такая награда не полагается… – он подвинул юноше банку джема:
– Лада варила с девчонками. Малина этим годом вышла отменная… – оставив Ладу и девочек раскладывать припасы для пикника, Виллем помог Густи спуститься в лощину:
– Здесь тоже малина растет, – вспомнил он, – как на развалинах охотничьего дома де ла Марков. Но я не слышал, чтобы ее отсюда приносили… – над верхней губой девушки блестели капельки пота, она вытерла лоб:
– Осень, кажется, будет теплой. Но с вашей африканской жарой, не сравнить… – пробормотав: «Это верно», Виллем отвел глаза от длинных ног в синих джинсах. Сняв кашемировый кардиган, Густи завязала его вокруг пояса брюк. Шелковая рубашка открывала начало белой шеи. Католический крестик заблестел на солнце. Виллем сглотнул:
– Розы здесь такие, как в замке. В Мон-Сен-Мартен их привезли мои предки, крестоносцы… – перед глазами встали пожелтевшие страницы изданного в прошлом веке тома. Книга была любимым чтением Маргариты:
– Когда она сидела в подвале, она не расставалась с изданием, – подумал Виллем, – там собрали местные поверья и легенды… – он откашлялся:
– Говорят, что сад заложил сам Арденнский Вепрь, только непонятно зачем… – колючка розы оцарапала ему палец. Он невольно отдернул руку. Солнце ударило в глаза. Словно сквозь туман, Виллем услышал уверенный мужской голос:
– Он странно говорит, но я вроде бы все понимаю… – издалека заржала лошадь:
– Откуда лошадь, – успел удивиться Виллем, – на фермах их осталось мало, везде завели тракторы… – по каменным ступеням прошелестели легкие шаги. Незнакомец сказал:
– Твое убежище, милая. Я велел высадить
