ка лет двадцати пяти, с любопытством рассматривающая тостер, чуть вздрогнула и обернулась.
– Я уже выбрала, – ответила она, кокетливо постукивая длинным ногтем по корпусу понравившейся модели.
– «Мулинекс Субито», хороший выбор. 850 ватт, шесть режимов поджаривания, термоизолированный корпус из нержавеющей стали, отключение при перегреве. Он весьма надежен и прост! – быстро отчеканил человек в красной футболке, пытаясь не выронить папку из рук.
– Собрано в КНР? – настороженно добавила девушка.
– Плен стереотипов, – продолжал собеседник, улыбнувшись шире. – Китай давно уже не тот, но, если желаете, я найду вам что-нибудь именно из Франции.
– Другой модели и дороже?
– Не исключено.
– Ха-ха, спасибо, беру этот, – закончила девушка.
Молодой человек нагнулся, достал с нижней полки коробку с изображением названного тостера и протянул покупателю.
– Один момент, – попросил Данила, отходя к компьютеру, где, быстро пробежав по клавишам, вытянул из принтера лист, черкнув на нем подпись. – Что-то еще интересует?
– Нет-нет.
– Тогда пройдите на кассу.
Сунув папку подмышку, Данила уставился девушке вслед, вспоминая похожую картину из недалекого прошлого. Пять лет назад с дежурной фразой продавца-консультанта он впервые подошел к своей будущей жене. Самоуверенное ничто, в запоздалом глотке независимой жизни. Неуместная острота, нелепый комплемент, неловкое обращение – как всегда это вышло вульгарно и глупо. Три дня он сожалел, что показался дураком, а на четвертый, в пришествии выходных, позвонил. Позвонил без спроса, по оставленному номеру в заказе на привоз стиральной машины. Нахальство? Может быть. Но кто сказал, что на любовном фронте влюбленный должен соблюдать приличье? В конечном счете, за это Данила был вознагражден с лихвой и, через пару лет классических свиданий, сделал предложение.
Ее звали Виктория. Она была младше его на год. Воспитанная, красивая, нежная девушка из положительной семьи, с которой долго не хотела расставаться, привыкшая к родительской заботе.
Не смотря на свою одомашненность, до встречи с Данилой у Виктории было несколько отношений. Впервые она влюбилась в десятом классе в новичка, перешедшего из другой школы. Они дружили, сидели под гитару во дворах, встречались на улице и в квартире, преимущественно в его. В ту прекрасную весну все было для Виктории каким-то новым. Всюду веяло романтикой, от всего доносился запах чего-то непознанного, желанного. Воздух благоухал, одурманивая и расслабляя. И вот, одним из таких подозрительных дней, Виктория расслабилась не в меру, очутившись в кровати своего благоверного, с каким рассталась навсегда по окончанию выпускного бала.
Будучи особой хоть и замкнутой, но преисполненной чувств, второй раз Виктория позволила себе увлечься уже на втором курсе университета, ответив взаимностью высокому и мускулистому одногруппнику с холодным лицом прибалта. Их встречи были еще более жалкими, чем школьная любовь. Они заранее решили, что не подходят друг другу и предавались сексуальным утехам лишь ради развлечения и потребности плоти.
Была и попытка под номером три. Директор государственной конторы, куда Викторию направили практиковаться на заключительном этапе обучения. Да, он многому ее научил – с опытом не поспоришь! – но оказался женат на той, какую отпускать не посмел. И это надломило Викторию, перечеркнуло что-то в ее придуманной в детстве сказке, заставляющей мечтать и искать. А мужчины продолжали смотреть, пытались знакомиться и жаждали соблазнить, однако на все эти негодные попытки девушка отвечала отказом, на корню обрывая надежды неугодных и прилипчивых самцов. Ее серьезность им казалась надменностью, и это не раз помогало ей сыграть роль холодного Синего чулка, от набоек на шпильках до самых кончиков ушей, погруженного в науку. Так продолжалось до тех пор, пока она не обернулась на подошедшего продавца-консультанта, каким оказался Данила. Так случается, что, встретив человека, видишь его буквально минут пять, а потом думаешь о нем неделю, месяц и вспоминаешь даже через год его незабываемую улыбку, движения, слова. Только в нашем случае этого не потребовалось, потому что с Данилой, как известно, произошло то же самое, но он не стал вспоминать, а позвонил и пригласил на свидание.
Теперь он был женат и в свои двадцать шесть чувствовал себя излишне возмужавшим. Толи еще будет, когда появится ребенок, с которым они решили временно не спешить, пока взбираются по служебной лестнице. Что ж, Данила был уже менеджером и надеялся в ближайшие два-три года сесть на место директора одного из магазинов электроники, а Виктория стремилась занять пост старшего экономиста в преуспевающей фирме, куда ее устроил по знакомству отец, продолжавший заботиться о любимой дочери. И молодые супруги работали, встречаясь лишь по вечерам и выходным. Страсть у них затупилась
