всё равно не позволит.
– Вот что я вам скажу на это, дорогая. Возможно, ваш отец сперва будет удивлён, возможно даже, он выбранит вас сгоряча, – но, поверьте мне, это будет ваша первая победа над предрассудками, низводящими женщину до положения домашнего скота! Отец откроет в вас не только восхитительную красавицу – он найдёт в вас личность! Гнев пройдёт, а гордость останется. Поверьте мне, дорогая Кримхильда, герцог Крун будет гордиться вами! Когда-то нужно сделать первый шаг. Нет лучшего времени для такого шага, чем сегодня, здесь, в Темисии, когда предрассудки рушатся, а рядом с вами ваши новые друзья, готовые вас поддержать!
«Сегодня я неподражаема, – отметила сама для себя София Юстина. – Как замечательно, что отец в своё время не скупился на лучших учителей риторики для меня, а я была прилежной ученицей!»
Действительно, речи хозяйки возымели действие, и уверенность обречённой обратилась у принцессы Кримхильды в решимость обречённой. Сделав над собой усилие, она молвила:
– Будь что будет! Надеюсь, вы окажетесь правы, ваше сиятельство.
– Да будет вам известно, дорогая, я ошибаюсь очень редко, – ответила София Юстина.
Затем они покинули комнату цирюльника; напоследок мастер Давид отпустил обеим женщинам ещё несколько особо изысканных комплиментов. Следуя за хозяйкой по длинным галереям дворца, Кримхильда с завистью и восхищением посматривала на неё, а про себя размышляла: «Как эта женщина смела, свободна и пикантна. Как она умна, самостоятельна, находчива. А ведь у неё тоже есть отец, первый министр. И она всего лишь на два года старше меня – а кажется, будто я ребёнок в сравнении с ней! Ах, почему я родилась в Европе, среди варваров! Родись я княжной, как она, или хотя бы в семье патрисов, я бы могла всегда носить такие платья, ну, может, чуть похуже, танцевать на балах, тратить деньги, делать, что хочу, и сводить мужчин с ума своей красотой… Ах! Господи, она права: я и не знала, как я красива! И всё же она, пожалуй, красивей меня… Одно лишь посмотреть, как ступает она своими точёными ножками».
Вот так размышляла сама с собой принцесса Кримхильда, не догадываясь, что её сокровенные мысли вовсе не являются тайной для княгини Софии Юстины. «Учись, учись у меня, дорогая, – думала в то же самое время София. – Очень может быть, тебе моя наука пригодится. Во всяком случае, я ради этого постараюсь!»
– Ваше сиятельство, могу ли я задать вам вопрос? – внезапно обратилась к ней Кримхильда.
– Разумеется, дорогая. Задавайте.
– Почему вы помогаете мне, ваше сиятельство?
«Она неглупа, – отметила про себя София. – И это замечательно! Окажись она дурой, моя затея была бы безнадёжной! Но теперь от моего ответа, возможно, зависит весь мой путь наверх. Важно ответить так, чтобы она не заподозрила меня в неискренности. Варвары порой бывают очень проницательны»
– Потому что вы мне нравитесь. Но это, признаюсь, не единственная причина.
– Ага! Я так
