часто совершали набеги скандианцы на своих волчатниках, но их никто не видел вдоль всего побережья Аралуина вот уже несколько лет.
В длину остров был километров двенадцать, а в ширину всего лишь восемь, но замка с берега заметно не было. Уилл предположил, что он должен находиться где-то в центральных холмах – по крайней мере, это было бы логично со стратегической точки зрения. Но сейчас эти же холмы и скрывали его из виду.
Уилл подумал, не стоит ли остановиться, чтобы перекусить, но решил не задерживаться и побыстрее прибыть на место. В деревне возле крепостных стен должен же быть какой-то постоялый двор. Или можно будет пообедать в кухне самого замка. Он подтянул повод, чтобы вьючная лошадь подошла поближе, и, наклонившись, осмотрел раненую собаку. Она лежала, закрыв глаза и уткнувшись носом в лапы. Ее бока поднимались и опускались в такт дыханию. По краям раны еще немного выступала кровь, но в целом кровотечение остановилось. Удовлетворившись, Уилл коснулся пяткой бока Тягая, и они поехали к парому – большому деревянному плоту, стоявшему у берега.
Паромщик, мускулистый мужчина лет сорока, развалился на досках и вовсю похрапывал на теплом осеннем солнце. Но, учуяв издалека позвякивание уздечек двух лошадей – вероятно, каким-то шестым чувством, – тут же проснулся, сел, протер глаза и поднялся на ноги.
– Мне нужно добраться до острова, – сказал Уилл.
Мужчина хмуро поприветствовал его и произнес:
– Да, сэр. Разумеется. К вашим услугам, рейнджер.
В его голосе ощущалась настороженность. Уилл вздохнул. Он до сих пор не привык к мысли, что многие люди побаивались рейнджеров, даже таких юных и симпатичных, как он. Будучи по природе добродушным, Уилл часто скучал по приятной компании и разговорам на всякие пустяковые темы, но жизнь у рейнджеров совсем не располагает к общению с обычными людьми. Об их ордене ходило множество самых разных слухов. Их мастерское обращение с оружием, способность скрываться из виду, принадлежность к загадочной организации – все это только усиливало недоверие.
Паромщик потянул за толстый канат, протянутый от берега до острова и проходивший через огромные лебедки по краям плота. Тот край, что был на суше, легко сошел в воду, и они отчалили. Уилл догадался, что механические устройства увеличивают силу паромщика и позволяют ему без особого труда управлять таким, казалось бы, неповоротливым судном.
К перилам была приколочена табличка с расценками. Паромщик перехватил любопытный взгляд Уилла:
– С рейнджеров плату не берем, сэр. Для вас бесплатно.
Уилл покачал головой. Холт учил его, что за себя нужно платить самому. «Убедись не только в том, что тебя никто не видит, но и в том, что ты никому не должен», – говаривал он. Уилл мысленно подсчитал: половина реала за человека и то же самое за каждую лошадь. И еще четыре пеннига за любое другое животное. Всего почти два реала. Спустившись с седла, он достал из кошелька монету в три реала и протянул паромщику.
– Я заплачу, –
