из чудесной кавалькады, цивильный господин, и остановился – погоня его, судя по всему, не привлекала.
Круглые светлые глаза поверх очков участливо воззрились на спасенных.
– Чэтники? – спросил цивильный с сильным английским акцентом.
– Ноу, сэр, – ответил Фандорин и добавил еще что-то на том же языке, но Варя не поняла, ибо в гимназии учила французский и немецкий.
Она нетерпеливо дернула волонтера за рукав, и тот виновато пояснил:
– Я г-говорю, что мы не четники, а русские и пробираемся к своим.
– Кто такие четники?
– Болгарские повстанцы.
– О-о, ви дама? – на мясистом добродушном лице англичанина отразилось изумление. – Однако какой мэскарад! Я не знал, что русские ползуют дженщин для эспианаж. Ви хироуиня, мэдам. Как вас зовут? Это будет отчен интэрэсно для моих тчитатэлэй.
Он извлек из походной сумки блокнот, и Варя только теперь разглядела у него на рукаве трехцветную повязку с номером 48 и надписью «корреспондентъ».
– Я – Варвара Андреевна Суворова и ни в каком «эспианаже» не участвую. У меня в штабе жених, – с достоинством сказала она. – А это мой спутник, сербский волонтер Эраст Петрович Фандорин.
Корреспондент сконфуженно сдернул котелок и перешел на французский:
– Прошу прощения, мадемуазель. Шеймас Маклафлин, сотрудник лондонской газеты «Дейли пост».
– Тот самый англичанин, который писал про турецкие зверства в Болгарии? – спросила Варя, снимая шапку и кое-как приводя в порядок волосы.
– Ирландец, – строго поправил Маклафлин. – Это совсем не одно и то же.
– А они кто? – Варя кивнула в ту сторону, где клубилось пыльное облако и гремели выстрелы. – В шляпе – кто?
– Этот несравненный ковбой – сам мсье д'Эвре, блестящее перо, любимец французских читателей и козырной туз газеты «Ревю паризьен».
– «Ревю паризьен»?
– Да, это парижская ежедневная газета. Тираж – сто пятьдесят тысяч, что для Франции невероятно много, – пренебрежительно пояснил корреспондент. – Но у моей «Дейли пост» ежедневно продается двести сорок тысяч номеров, так-то.
Варя помотала головой, чтоб волосы легли получше, и принялась рукавом стирать пыль с лица.
– Ах, сударь, вы подоспели как нельзя более кстати. Вас послало само провидение.
– Нас притащил сюда Мишель, – пожал плечами британец, а точнее, ирландец. – Он остался не у дел, приписан к штабу и бесится от безделья. Сегодня утром башибузуки немного пошалили в русском тылу, и Мишель лично кинулся в погоню. А я и д'Эвре при нем вроде болонок – куда он, туда и мы. Во-первых, мы старые приятели, еще с Туркестана, а во-вторых, где Мишель, там обязательно найдется хороший сюжет для статьи… А, вон они возвращаются, и, конечно, как говорят русские, ne solono khlebavshi.
– Почему «конечно»? – спросила Варя.
Корреспондент
