ни потомки.
Правдин. Но те достойные люди, которые у двора служат государству…
Стародум. О! те не оставляют двора для того, что они двору полезны, а прочие для того, что двор им полезен. Я не был в числе первых и не хотел быть в числе последних.
Правдин. Вас, конечно, у двора не узнали?
Стародум. Тем для меня лучше. Я успел убраться без хлопот, а то бы выжили ж меня одним из двух манеров.
Правдин. Каких?
Стародум. От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не стал дожидаться ни того, ни другого. Рассудил, что лучше вести жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Правдин. Итак, вы отошли от двора ни с чем? (Открывает свою табакерку.)
Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к купцу двое. Один, заплатя деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес назад свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно, мою душу, мою честь, мои правилы.
Правдин. С вашими правилами людей не отпускать от двора, а ко двору призывать надобно.
Стародум. Призывать? А зачем?
Правдин. Затем, зачем к больным врача призывают.
Стародум. Мой друг! Ошибаешься. Тщетно звать врача к больным неисцельно. Тут врач не пособит, разве сам заразится.
Явление II
Те же и Софья.
Софья (к Правдину). Сил моих не стало от их шуму.
Стародум (в сторону). Вот черты лица ее матери. Вот моя Софья.
Софья (смотря на Стародума). Боже мой! Он меня назвал. Сердце мое меня не обманывает…
Стародум (обняв ее). Нет. Ты дочь моей сестры, дочь сердца моего!
Софья (бросаясь в его объятия). Дядюшка! Я вне себя с радости.
Стародум. Любезная Софья! Я узнал в Москве, что ты живешь здесь против воли. Мне на свете шестьдесят лет. Случалось быть часто раздраженным, иногда быть собой довольным. Ничто так не терзало мое сердце, как невинность в сетях коварства. Никогда не бывал я так собой доволен, как если случалось из рук вырвать добычь от порока.
Правдин. Сколь приятно быть тому и свидетелем!
Софья. Дядюшка! ваши ко мне милости…
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку, положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.
Софья. Отсутствие ваше огорчало нас несказанно.
Стародум (к Правдину). Чтоб оградить ее жизнь от недостатку в нужном, решился я удалиться на несколько лет в ту землю, где достают деньги, не променивая их на совесть, без подлой выслуги, не грабя отечества; где требуют денег от самой земли, которая поправосуднее людей, лицеприятия не знает,
