соблазн и расширенное пространство для того, чтобы посредством игры на противоречиях между материальными интересами и путем усиления системы патронажа и системы поставок и подачек сохранить собственную власть и, прежде всего, свести до минимума всякий административный контроль. Ибо решающие процессы и компромиссы между заинтересованными лицами в этом случае подвергались бы еще гораздо меньшему контролю и происходили бы за закрытыми дверьми их неофициальных концернов. Не политические вожди, а пронырливые дельцы пролезали бы в парламент буквально за собственный счет, тогда как такое, с позволения сказать, «народное представительство» было бы поистине наименее подходящим местом для решения политических вопросов с политических точек зрения. Все это совершенно очевидно для человека сведущего. Как и то, что это не средство ослабить капиталистическое влияние на партии и парламент, или вообще устранить или хотя бы очистить партийное движение. Произошло бы прямо противоположное. Тот факт, что партии все-таки представляют собой структуры, основанные на свободной агитации, препятствует регламентации их деятельности и не принимается во внимание в тех идеях литераторов, в которых выражается стремление признавать в качестве организаций лишь структуры, созданные государственной регламентацией, но не «добровольно» выросшие на поле боя современного общественного порядка.
Политические партии в современных государствах могут строиться, прежде всего, на двух различных внутренних принципах. Либо, как в Америке после больших споров по поводу интерпретаций конституции, они, по существу, являются организациями ведомственного патронажа[69]. И тогда их цель состоит исключительно в том, чтобы посредством выборов продвинуть своего вождя на руководящий пост, чтобы впоследствии тот назначил собственную свиту – чиновничий и пропагандистский аппарат партии – на государственные должности. Будучи содержательно беспринципными, партии, конкурируя между собой, записывают в свои программы такие требования, которые в каждом конкретном случае считаются наделенными наибольшей агитационной силой для избирателей. Такой характер партий в Соединенных Штатах столь отчетливо выражен потому, что там нет парламентской системы, а, скорее, избираемый народом президент Федерации (при участии сенаторов, избираемых от штатов) держит в своих руках ведомственный патронаж бесчисленных распределяемых федеральных должностей. Несмотря на коррупцию, порожденную этой системой, она была популярной, так как препятствовала возникновению касты бюрократов. Технически же эта система оказалась возможной, поскольку и до тех пор пока она была способна вынести даже наихудшую дилетантскую экономику из-за неограниченного избытка экономических возможностей. Растущая необходимость заменять лишенных всякого образования партийных протеже и временно работающих чиновников на профессионально образованных чиновников,
Речь идет о системе «дележа добычи» (spoils system) – распространенной в Соединенных Штатах в XIX веке практике раздачи должностей сторонникам победившей на выборах партии (так называемая «патронажная система»). Термин был введен в оборот в 1832 году сенатором от штата Нью-Йорк Уильямом Марси в связи с назначениями, сделанными президентом Эндрю Джексоном, который за два срока своего пребывания на президентском посту заменил двадцать процентов федеральных должностей своими политическими сторонниками. Помимо вознаграждения путем раздачи должностей, система «дележа добычи» включает в себя также представление выгодных контрактов отдельным штатам в обмен на поддержку его представителями президентской политики в конгрессе.
