друг мой. Если он сам не захочет понять, что может существовать вне своего леса – ему ничего не поможет, – в колосе доктора мелькнула капелька досады, – я было вышел с ним на хороший контакт, он делал огромные шаги к излечению, но однажды я вывел его за территорию. Не знаю, что произошло, но не помог даже его любимый цветок, – он кивнул в сторону стола. Роберт заперся в комнате на четыре дня. Видите эти зарубины на косяке? Мне пришлось выломать дверь, чтобы он не умер здесь от голода. Я бы очень хотел, чтобы вы помогли сделать то, чего не смог я. Он любит меня, но после того раза больше не верит в жизнь за пределами этого места.
Я будто выпал из этого мира. Ребенок… маленький мальчик, настолько любящий своих зеленых друзей, что готов драться за них со всем миром. Все мои представления о безумии, психах и душевных расстройствах рушились, взрывались, обсыпая мою душу каменным дождем. Не маньяки, не убийцы содержатся здесь. Те сидят в тюрьмах. А здесь, живут те, кого действительно не стоит бояться. Но стоит ли их жалеть? Или может быть понять? Что ж, может быть, я тороплюсь с выводами. Голос Невилла выдернул меня из омута мыслей:
– Крис, милейший, спустить к Феллисе, попроси ее накрыть на стол, будь добр.
Она сидела, там же, где и всегда. Закрыв глаза и окунувшись в музыку, сочащуюся в ее уши через наушники, она, казалось, даже не догадывалась о том, что перед ней стоит человек. Так и было. Стоило мне легонько коснуться ее плеча, как Феллиса резко отдернулась от меня и вцепилась в руку острым маникюром. В ее взгляде был испуг. Да уж, шикарная работница. Если бы кто-то захотел бы пройти мимо нее, то ему бы это удалось без особых усилий. Скорее всего, пациенты только потому на месте, что повсюду стоят электронные замки. Если бы не они, эта мечтательница даже не заметила бы их отсутствия.
– Чего хотел? – спросила она меня так резко, что я даже не сразу понял, что мне надо ей отвечать.
– Доктор сказал передать тебе, чтобы ты принесла завтрак, – я, в свою очередь, тоже сделал серьезный тон. Если эта фифа мнит из себя непонятно кого, то я не собираюсь ей уступать.
– Я сама знаю, что мне делать, – она спрятала наушники в карман и вопросительно посмотрела на меня, – Ты хотел чего-то еще?
О чем там она постоянно думает? Боже мой, ни кожи, ни рожи как говорится. Еще туда же! Вот же женщины: десять бешеных на одну нормальную. Ладно, пусть считает себя хоть Папой Римским, лишь бы до меня не цеплялась. Я развернулся и, не проронив больше не слова, пошел обратно наверх.
Когда я вернулся, все уже проснулись. Все, в полном составе, сидели за столом. Невилл, занимавший место во главе, действительно напоминал отца семейства, только что вернувшегося к работы в клинике. Роберт и его любимый цветок занимали стулья по левую руку от доктора, а напротив разместились две дамы совершенно не похожих друг на друга.
Рядом с Кроссманом находилась пожилая особа в розовой в белый горошек ночной рубахе. На вид ей было лет девяносто.
