что вечномолоды,
и о том, как в моём ненаглядном городе
с моря брызжет солёный от крови джаз.
Как за море летело: «Эх! Живём однова!»
Как в том море тонули шхуны и песни
влюблённых…
Поколенье умерших, с вами мы не знакомы.
Ухожу на закат, и кружится голова.
май 2012 г.
Тик. Так
Тик. Так.
Тик. Так.
Время глядит со стен.
Стрелки хихикают: спи, чудак!
Глубже нырни в постель,
вылови сон, лети чайкой ввысь,
полный карман тепла
набери и отчаливай, не отчаиваясь,
смотри, как минуты друг с другом
прощаются.
А я посмотрю на тебя.
Тик. Так.
Пора.
День в ширину антракта.
Вечер приходит в восемь утра.
Утро кипит закатом,
над кофеваркой клубясь словами,
вырванными из книг.
Публика – кактус да кот. В финале
твой монолог на пустом диване
шёпотом въедет в крик.
Воспоминания дышат
яблоками обскур.
Смотри, вот и время вышло —
вышло на перекур.
Полночь-дура – бусины на оси,
прокрустов дурной приют —
жалобно взвизгивает, но часы
её всё равно добьют.
Тик – указующая стрела —
как приговор: остынь.
Так – занавешивай зеркала,
проводам обрубай хвосты…
Ты хоронил часы за пятак.
Ты их снимал со стен.
Тик. Так.
Тик. Так.
И ты ничего не успел.
сентябрь 2015 г.
Зубы
Я – берег. Стихи прибивает ко мне волной.
Те, что разбились о скалы – кто-нибудь
да спасёт.
Я хотела бы вырасти, городом стать,
страной,
но у судьбы-злодейки слишком зубастый
рот.
Я хотела бы метко, как маленький Телемах,
окропить человечество рифмами: путь
открыт!
Но секундная стрелка свершает незримый
взмах,
и я вновь – одичалый берег. Мне сцилл
и чуть-чуть харибд
без колец на усталых пальцах,
без героя под парусами,
что захочет навек остаться
в тени моих личных скал.
Если путник не прочь сорваться —
он сделает это сам.
А когда-то меня любили… ах, как любили!
А когда-то меня носило в облаках и бросало
в жар.
Но зубастые музы подпилили мои стропила,
а влюблённые воины не сумели сдержать
удар —
и теперь целят в спину памятью в сотню ом
из-за зубчатых жалюзи. Кем-то стали они
в итоге?..
Я бы вышла в море спасительным маяком —
да Громовержец спьяну забыл мне оставить
ноги.
И уходят в закат дороги,
по которым мне не идти.
Мир корёжится
