Зато завтраки, от двенадцати до трех часов, были модными, как и в „Эрмитаже“. Купеческие компании после „трудов праведных“ на бирже являлись сюда во втором часу и, завершив за столом миллионные сделки, к трем часам уходили».
И возникали драматические диалоги.
– У меня в тарелке решетки какие-то. К чему бы? – спрашивал один купец другого.
– Видимо, не избежать тебе тюрьмы, – таков, как правило, бывал ответ.
А дело в том, что потолок «Славянского базара» сделали стеклянным, и в посуде отражались переплеты потолка.
* * *
Здесь подчас обделывались миллионные дела. По сути, ресторан был одним из важнейших центров деловой жизни России. Неслучайно он располагался в «московском сити» – Китай-городе. Некоторые предприниматели проводили в «Славянском базаре» большую часть времени – совершать сделки в неформальной обстановке было гораздо эффективнее, нежели в собственных конторах.
Разве что служители не понимали всей серьезности происходящего. Один швейцар из ресторана жаловался знакомцам-парикмахерам: «Ты работай целый день, заработаешь какие-то гроши, а я вот швейцаром в „Славянском базаре“ уже много лет, вижу много купечества; сюда ходят, придут, засядут за стол, пьют, едят до отвалу, а в это время их приказчики торгуют, собирают денежки и вернувшимся сытым хозяевам вручают в руки: пожалуйте, наторговали мы вам; хозяева положат в карманы да на лошадку к дому, где пообедают, а вечером либо на бал, либо ужинать. Это и мы можем так работать»
Парикмахеры кивали. Им действительно казалось, что они с легкостью справятся с торговым бизнесом.
Привлекательным было не только качество спиртного, но и форма «тары». К примеру, самый дорогой коньяк (он стоил 50 рублей) был помещен в оригинальные бутылки, расписанные золотыми журавлями. Но тот коньяк и вправду был хорош, а емкость от него была вещью престижной. Как правило, роскошный посетитель уносил домой бутылку с журавлями и помещал ее на полку в общество других точно таких же емкостей. Богатые купцы хвастались друг перед другом числом таких бутылок.
С началом Первой мировой войны ресторан стал «штаб-квартирой» московской купеческой оппозиции – существовало в нашем городе даже такое социальное явление. Павел Бурышкин вспоминал: «Положение несколько изменилось в начале войны 1914 года. Хотя никто не думал, что война будет продолжаться более четырех лет (ждали, что она окончится к Рождеству), но ряд принятых сразу мероприятий по стеснению торгового оборота произвел сильное впечатление, и появилась мысль, что прежняя разобщенность не соответствует моменту и нужно периодически собираться, дабы обмениваться мнениями и сведениями о текущем положении. Это начинание встретило живой отклик среди заинтересованных лиц, и в „Славянском базаре“, в отдельном помещении стали устраивать регулярно, раз в неделю, завтраки. С. И. Щукин отнесся к этим завтракам с большим сочувствием и стал сам бывать на них, что предрешало их успех, настолько авторитет был его велик. Собиралась почти вся московская группа: Щукин,
