ь.
– Ох и надело же мне здесь сидеть… – проворчала владелица кареты, высунув из окошка нежную белую ручку в кружевной перчатке. – Когда мы уже приедем?
– Не нервничай, Кристэль… – отвечал ей еще один голос, не такой легкомысленный, а более глубокий и звучный. – Осталось немного.
– Еще не приехали, а я уже жду не дождусь, когда мы отсюда уедем, – проворчала девушка.
Рука убралась обратно в карету, а занавеска задернулась.
– Зачем тогда мы сюда вообще едем? – проворчал второй голос. – Остались бы в Италии. Нет, тебя сюда потянуло.
– Ох, Пейдж, ты же знаешь: я не люблю долго сидеть на одном месте. В Италии мне стало скучно. Вот мы и едем сюда.
– Но почему именно сюда?! – страдальчески протянула Пейдж.
– Но ты же сама вытянула из мешочка этот город! – возмутилась Кристэль.
Занавеска опять отдернулась, и на пыльную ухабистую дорогу улетел кружевной платочек, а в руке девушки удобно расположился веер.
– Надеюсь, мы здесь не задержимся надолго.
– О, помилуй, Пейдж… конечно нет. Мне понадобится меньше месяца, чтобы влюбить в себя всю местную знать, рассорить их всех между собой, выставить себя страдающей несчастной девушкой, возможно, даже инсценировать собственную смерть, и оставить их всех у разбитого корыта.
Пейдж хмыкнула.
– Да, это развлечение тебе не скоро надоест.
Рука опять спряталась в карете, раздался глухой шлепок: веер упал на пол, и вот уже из окна выглядывает голова владелицы, совершенно милая очаровательная голова, обрамленная тугими локонами цвета золотистого каштана, на которых покоилась светло-зеленая шляпка с вуалеткой.
– Где мы едем? – требовательно спросила владелица у кучера, прищурив черные глаза.
– Мы уже почти на месте, мисс Кэмбелл,– почтительно ответил кучер. – Минут через двадцать будем на месте.
Кристэль спряталась в карете, проворчав что-то нелестное на счет маленьких городков и их глупых обитателей.
– Ну, хотя бы виды здесь красивые… – попробовала успокоить подругу Пейдж. – Природа, лес.
– Ты знаешь, меня это мало интересует, – неуверенно пробормотала Кристэль, окидывая взглядом вид, открывавшийся из окна кареты.
Ряды молодых стройных деревьев, обрамленных юной светло-зеленой листвой, кустарник, вьющийся вокруг корней деревьев и мелкую щеточку травы, в которой запутались венчики полевых цветов.
– А как переводится Каррен-Хилз? – неожиданно заинтересовалась Кристэль.
– Не знаю, – Пейдж пожала плечами. – А это так важно? Спросишь у кого-нибудь.
Кристэль опять высунулась из окна кареты, которая в этот момент подпрыгнула на ухабе, и больно стукнулась головой об окошко.
– Нельзя ли ехать осторожнее? – сердито воскликнула девушка. – И побыстрее! Я очень устала!
Кучер ударил кнутом лошадей, те подняли головы и зашагали быстрее.
– Так-то лучше, – удовлетворенно сказала Кристэль и опять спряталась в карете.
– Чем ты займешься в городе? – спросила она у подруги.
– Наверное, займусь изучением местных легенд и достопримечательностей, – с ноткой обиды в голосе сказала Пейдж. – У тебя ведь никогда не хватает на меня времени.
– Ну, прости меня… – покаялась Кристэль. – Обещаю вскоре исправиться.
– После этого города?
– Ага. Честное слово.
Так они и въехали в город, постоянно болтая.
Ухабы заезженной пыли сменились каменистой брусчаткой, и копыта подкованных лошадей застучали громко и звонко.
Кристэль накинула на лицо вуалетку и, не отрываясь, смотрела в окно. Город был не таким уж и плохим. Каменные дома пестрили зелеными газонами, каменными статуями, узорными заборами и аккуратными слугами.
– Который дом мой? – нетерпеливо спросила Кристэль у Пейдж.
– Двести восемнадцатый.
– А это какой? Сто восемьдесят четвертый?
Кристэль принялась отсчитывать, желая увидеть свое новое жилище до того, как выйдет из кареты.
– Ах, какая прелесть! – вскричала она, когда, наконец, их карета поравнялась с двести восемнадцатым домом. – Пейдж, ты просто умница!
– Я же знаю твой вкус, – скромно улыбнулась подруга. – А ты помнишь нашу легенду?
– Конечно, – кивнула Кристэль, разглядывая белокаменный
