/strong>
4 О проблеме формы и содержания
5 Цель написания произведения
6 «А был ли мальчик?»
7 Подайте идею… на пропитание
8 Неоплатоники и перипатетики
Приложения
Парадокс лжеца
Парадокс брадобрея
Разрешить или запретить парадокс Рассела?
Введение
Сочинение Платона «Парменид» уже около двух тысяч лет привлекает внимание философов, теологов, литературоведов, историков и лингвистов. Несмотря на некоторые различия в толковании отдельных фрагментов, основная идея произведения каких-либо разногласий не вызывает. Главная его идея – это… идея. Вернее – идеи, а ещё точнее – учение об идеях: и об идее вообще, и о некоторых конкретных идеях, в частности. Среди последних принято выделять особо идейные идеи, например, идея целого и частей (единого и многого), идея существования идеи, идея принадлежности чего-то к идее, а также наоборот – принадлежности идеи к чему-либо и т.д.
Все, комментаторы творчества Платона, конечно же, согласились бы с тем, что создание учения об идеях было той главной ЦЕЛЬЮ, которую ставил перед собой автор «Парменида».
Понятно, что философское сообщество посчитало бы неадекватным любого, кто утверждал бы нечто противоположное, а именно, что:
– создание учения об идеях вовсе не было целью написания Платоном этого сочинения;
– это произведение вообще не является каким-либо учением о чём-либо, в том числе и учением об идеях;
– исследователи, сосредоточившись на теме идей в «Пармениде» на самом деле снизили значимость этого сочинения, не желая того.
З_а_м_е_ч_а_н_и_е_: всё дальнейшее изложение выстроено именно для доказательства правомерности этих "неадекватных" утверждений.
[ Посещая данный “зоопарк”, читателям не рекомендуется скармливать здешним неадекватам (в клетках) те мысли, которые они заполучили от Платона непосредственно. Тутошние неадекваты питаются лишь текстами (а не мыслями) Платона. ]
Несмотря на очевидность наличия темы об идеях в данном платоновском сочинении, "безыдейное" его прочтение позволит, как это будет показано дальше, увидеть, что эта тема выбрана автором лишь в качестве наглядного примера – фона.
Знаменитый мыслитель мог бы взять из своих "запасников" другую тему в качестве такого фона, и ценность работы ничуть от этого не пострадала бы. Проблема же подкралась совсем с неожиданной стороны. Изображая с такой тщательностью дискуссии об идеях, Платон не мог себе вообразить, что именно отточенность описания сыграет такую злую шутку с будущими метафизиками – комментаторами «Парменида». Оказалось, что старательность выписанных "идейных" аспектов загипнотизируют метафизиков настолько, что они этот задний (фоновый) план изображения примут в качестве основного.
Поскольку философская среда только метафизикам предоставляет привилегию впадать в гипноз, надо сразу предупредить о следующем. Весь дальнейший анализ не покушается ни на эту привилегию, ни на заимствование иных традиционных "метафизических ценностей".
Впрочем, несмотря на такое обещание, читатель всё равно, как всегда, должен тщательно "следить за руками!" автора.
[ Здесь и далее, говоря о платоноведах, подразумеваются в первую очередь те комментаторы платоновских произведений, метафизические взгляды которых в большей или меньшей степени приближаются к теологическим. Именно их глазами читатель как бы вынужден прочитывать Платона.
Типичным платоноведом в этом плане можно считать, например, переводчика Платона на английский язык, богослова и филолога Бенджамина Джоуитта (1817-1893), обширные комментарии которого предваряют текст его перевода «Парменида».
Один из переводчиков Платона на русский – проф. Духовной Академии, философ В.Н.Карпов (1798-1867) – тоже типичный платоновед. Объём его комментарий «Парменида» (введение + сноски) более чем в два раза превосходит объём самого произведения.
К этому же лагерю принадлежит видный исследователь древнегреческой культуры, проф. А.Ф.Лосев (1893-1988) и его окружение. Поэтому выражение "лосеведы" будет здесь использоваться, чтобы подчеркнуть современное состояние платоноведения. Комментарии Лосева к переводу «Парменида» на русский (Н.Н.Томасовым) не столь обширны, но они сопровождают все последние издания Платона в России.
Первоначалом же "воистину истинно идейного"
