от нашей Церкви, матушка императрица, – подсказал митрополит Гавриил.
Ему сидеть просто так надоело, да и надобно ведь принимать участие в допросе, а то как же быть?
Екатерина погрозила митрополиту пальцем. Заведя разговор о Православной Церкви, хитрющий поп мог так далеко увести допрос, что и про македонца на месяц забудешь.
– Отвечай мне, своей императрице, откуда ты прознал, что македонец в Россию из Индии не заходил и грамоты даровальной русскому народу не давал?
Пётр Андреевич переступил с ноги на ногу. От долгой езды, скорчась в возке, видать повредились жилы на ногах. Стоять больно.
– Ваше величество, смилуйтесь, дозвольте опять на колени встать, а то ноги не держат! – проговорил преступник. – Одна пытка ехать в бироновском возке! Ног не чую!
Императрица глянула в сторону митрополита. Он качнул посохом, мол, надо просьбу утвердить.
– Вон, подвинь софу, да на неё сядь! – велела императрица. – Да подалее от меня сядь, в баню видать не ходишь… И отвечай мне быстро. Загнал ты Россию, святой проповедник, в такую ямину, что мало у государства времени из неё выбираться. Помедлим – засыплет Европа ту ямину. И нас, и Россию в той яме засыплет. Да с великой радостью!
Петра Андреевича душил кашель, тело знобило и ломало, а после таких слов царицы – хоть выть!
– Читаю я на трёх языках, да понимаю ещё два языка, – торопливо заговорил Пётр Андреевич, неловко усевшись на край софы, – тому обучили нас в Александро-Невской семинарии стараниями вот его, благословенного митрополита Гавриила. А потому имел я возможность читать на тех иноземных языках много толковых книг…
– По двое свечей восковых, кручёных, за ночь сжигал, читаючи! – встрял митрополит. – Но я дозволял нашему эконому выделять Петруше свечи, больно толковый парень…
– Список тех книг у тебя есть? – Императрица упёрлась взглядом в преступника, а сама сильно била указательным пальцем по столу… Палец отсверкивал двумя золотыми кольцами с большими бриллиантами…
Вот точно так же, но в другом дворце, императрица Екатерина пять лет тому назад тоже била пальцем по столу, когда перед ней стоял другой государственный преступник – Радищев. Писака подлый, натворивший множество паскудных дел выпуском своей книги «Путешествие из Петербурга в Москву». Во всём сознался, подлец: и в том, что масон, и что иезуитов слушался, как дрессированная собачонка, и что заграницу любит. И что мечтает в той загранице жить зимнюю половину года, а другую половину года, то бишь – летом (лукавый подлец!) хотел бы проживать в России…
…Но потом, при виде ката Шешковского, подлый писака Радищев все фамилии назвал, кто ему ту подлую книгу про путешествие из Петербурга в Москву велел написать (денег дал), да кто её печатал и кто развозил по тайным заказам…
Европа прямо взбесилась, прознав об аресте Радищева. Взбесилась, яко мужняя жена, которой муж рога
