и нет спасения – досадно,
После долгого, трудного дня.
У меня на прицеле небо,
Я желаю стены дождя.
И не знаю я – был или не был,
Как давно нет под небом меня?
Платформа
Я сюда никогда не вернусь,
потому что нет жизни обратно,
тишину не порвут голоса,
и к чему прикоснулась душа,
яркой вспышкой ушло безвозвратно.
Я в тот день не приду никогда,
не смогу его вспомнить с улыбкой,
и смотрю в пустоту, не дыша -
две истории, пропасть и мгла,
что до этого дня – всё ошибка.
Не увидеть то солнце в закате,
оно лгать не умело, однако,
в волосах моих золота хватит,
чтоб тепло не исчезло во мраке.
Мне в тот день и в тот час
не прорваться одной, не сломаюсь.
Я еще и никак не люблю нас,
но уже, уходя, улыбаюсь.
Сигарета
Сигарета. Как мало
в этой штуке -
вызов веку.
Как хочется надежды
на распутье.
Берешь ты пачку в руки:
эти звуки,
и в муках мысли,
как одежды скомканы.
Безлюдье.
Прикуришь, поворчишь
Занудно.
Всего четыре спички
остается – скудно.
И хочется курить безумно,
когда нет рядом тех,
кто вроде обоюдно, но
не сбылось.
Я снова подожгу
бездумно.
Дым выпусти на счастье, эх.
Чтоб в этот раз
наверняка
срослось.
Оригами
разложение по полкам,
чтоб встали на свои места
так, чтобы толком
все мысли, чувства,
суета. Нет,
это разложение меня,
как плоти, сути.
Так просто крутит, мутит,
рассольчику б с похмелья
иль ртути навернуть,
все сердце шутит.
я так боюсь кого-нибудь,
а больше – разложения муки.
Свои – чужие – вон,
нет глупого веселья,
я душу, как цветной картон
порежу – и на обозрение.
и можно всё, что хочешь!
и кошку, и цветок,
и оригами у меня не очень -
нескладно получается,
прохладно,
я разложу для нас урок,
бумага схватит правду жадно,
но у нее придет свой срок,
а сердцу и andante хватит,
ладно.
Километр
Страстная миля -
километры боли,
а надо быть сильной,
и чуть меньше соли.
Но сыплет обильно
бесстрастная мина:
Ее стиль пассивный,
а мне надо сильно!
Горящая миля,
и, враг, не завидуй,
и чуть больше воли,
И – нет, мне не стыдно.
Еще добавь соли,
чтоб было противно.
Смотри,
