красящей в ироничные, мягко говоря, снова же, цвета небосвод…
…и так можно: под напором красящей в ироничные цвета небосвод Зари.
Заметить здесь надо, что без зари, да и без солнца, да и без вечерних сумерек,
да и без ночи тоже…
За окном снова ночь,
Вновь некому тебе помочь,
Ты опять одна, опять одна,
О как жизнь твоя непроста, -
или:
И я всю ночь тебя любила,
Как будто вовсе не спала.
А утром солнце мне призналось,
Что ты со мной везде, всегда.1
…да! и без ночи – тоже не бывает ни жизни, и ни любви (ах, какое общее место;
душа радуется – для того, кто понимает).
Профессор был проницателен и ту утробную матрёшечку в узилище
размалёванной иронии(!!!), с трагической раскраской на личике, он увидел уже
после первого докторского «хи-хи-хи», даже после первого «хи»! – она страдала,
страдало невидимое простым глазом страдание, а видимое, видимое всякому
хихикало и сыпало междометиями и фигурами, как фигляр (вот именно, фигляр,
что совсем не то, что франт). Здесь должен быть целый абзац про синонимы, и
смысл его в том, что синонимы – это слова не только близкие по смыслу, но и
разные, я бы сказал, далёкие (дистанция – это важно; здесь можно вспомнить deep
1 «невидимые миру слёзы». От неизвестных сетевых поэтов.
21
thoughts, что значит, «глубокие размышления», брата Вильгельма про конька
Гнедка из «Имя розы», Умберто Эко), далёкие по употреблению их в
соответствующих ля-ля-ля; и употребление того или иного синонима, в
зависимости от того же «ля-ля-ля», может перепутать только ино-стра-нец, но
никогда человек, для которого этот язык родной. Правда, вспоминая о невежестве
(ещё будет), и человек невежественный может вставить такое! но, тогда, это и
будет выглядеть таким (тоже ещё впереди). Да, так вот доктор ворвался и
хихикал, и сыпал междометиями, и выглядел, как фигляр на проволоке.
– То есть, Вы хотеть сказать, что ваш Freund облачиться в форму ирониѝя,
напустить на себя вид шут и клоун? Имел форма ирониѝя? Такой смешной ирониѝя
на вид, и совсем такой трауриг внутри? – тут же затеял очередную Intrige (я бы
перевёл это, как склоку) брат Фридриха Август.
– Да! уважаемый, хер Август! И это подтверждает идею вашего брата («вашего
брата»… когда с маленькой буквы, звучит, как известная, снова же с ироничным
оттенком, идиома: мол, «знаем мы вашего брата», поэтому надо с большой, брат
был реальный), подтверждает идею Вашего брата о том, что ирония это форма
парадоксального.
– Schon gut! Schon gut! Aber wo ist das Paradox denn? (Ну-ну! Ладно!
