Оля, в которую Владимир влюбился еще в детском саду. Всего список чуть-чуть не добирал до двадцати имен. Надо отметить, что все эти влюбленности носили чисто платонический характер. В большинстве случаев предмет воздыханий даже и не подозревал, что по нему сохнет наш юный «Донжуан». Хотя с несколькими особами из этого списка у Владимира все же возникали отношения. Но до близости дело никогда не доходило. Неказистая внешность молодого человека не впечатляла девчонок. К тому же речь его зачастую была спутанной, особенно когда дело доходило до признаний. Мысли начинали скакать, как теннисные шарики, не давая молодому человеку зацепиться за нужную фразу. Язык переставал слушаться своего хозяина. В итоге поведать о своих чувствах в выгодном для себя свете Владимир никак не мог. Отчего он душевно страдал. И эти страдания, наверное, послужили причиной того, что он начал писать стихи. Ведь здесь он находился один на один с листом бумаги. Мысли выстраивались в ровный ряд, рождая поэтические строчки. В его возбужденный мозг приходили иногда такие яркие фразы, какие он ни за что не придумал бы, глядя в глаза понравившейся ему девчонке.
Во всяком случае, первое стихотворение появилось в тот самый момент жизни, когда Владимир испытал горечь расставания с одной девочкой из параллельного класса, в которую был не на шутку влюблен. Она отказалась с ним встречаться. А он никак не мог с этим смириться. И все свои чувства излил на бумагу. Стихотворение вышло неказистым и наивным. Но первый блин, как говорится, всегда бывает комом. И Владимир продолжил сочинять стихи.
Услышав как-то у Владимира Высоцкого (у своего кумира, кстати) о том, что стихи становятся еще ярче, когда их начинаешь петь, Владимир задумал купить себе гитару. После седьмого класса он поехал работать в летний трудовой лагерь и на заработанные деньги купил себе желанный музыкальный инструмент. Сам выучил основные аккорды и приемы игры. И все новые стихи он превращал в песни. Только вот песни эти он никому не пел. Одному лишь себе. Стеснялся. Боялся, что будут смеяться над его еще неумело сочиненными текстами.
Но время шло. У Владимира оттачивалась игра на гитаре, и совершенствовался слог его стихотворений.
Первая песня, которую Владимир осмелился представить другим, была написана им уже после окончания школы. Тогда ему предстояло расстаться с друзьями, и это ощущение накатывающейся разлуки настолько растрогало душевные струны юного поэта, что он впервые написал стихи, которые показались ему вполне достойными, чтобы спеть их своим товарищам, не стесняясь за содержание. И первым, кому Владимир спел эту песню, был его друг Иосиф.
Ложится темным покрывалом ночь,
И гаснет свет в каминном зале.
И замок наш затих, умчались прочь
Веселье, смех, что нынче здесь звучали.
Так начинались слова этой песни.
Иосиф слушал, затаив дыхание. Стихи, пропетые под задевающий душу гитарный перебор, растрогали его. Он был поражен услышанным. Все это Иосиф сказал Владимиру, уверив его,
